Возмездие - [20]

Долго ли он будет выжидать? Когда начнет новый раунд?

Ева выпила кофе и приказала себе сосредото­читься. Надо вернуться к началу. Вспомнить пер­вый раунд.

Она вставила в компьютер диск с записью пер­вой беседы и прослушала ее дважды. Его тембр, интонации, настроение она уже выучила наи­зусть. Он был нагл, тщеславен и умен – да, умен и опытен. Верил в свое высшее предназначение. Но главной его слабостью была самоуверенность. «Самоуверенность, – подумала Ева, – и ложная вера. На этом-то и надо сыграть».

Он говорил о мести. Око за око. Но месть – очень личное чувство, а оба погибших были свя­заны с Рорком. Следовательно, и их убийца – тоже? Может, это давнишняя вендетта?

Да, им с Рорком о многом надо побеседовать. Возможно, главная цель – он. От этой мысли у нее кровь стыла в жилах и сердце начинало беше­но колотиться.

Нет, в сторону эмоции! Их может позволить себе жена и возлюбленная. А ей сейчас следует быть прежде всего полицейским.

Ева отдала пришедшему клянчить добавки Галахаду большую часть своей половинки сандвича и стала просматривать записи видеокамер в Лакшери Тауэрз. Не торопясь, шаг за шагом. Все пленки, со всех этажей. Утром надо будет дать все это на просмотр Рорку. Может, он кого-то узнает…

Узнала она сама – и чуть не опрокинула чаш­ку с кофе.

– Стоп! – вслух сказала Ева и остановила за­пись. – Боже правый!

Она увеличила сектор и пустила запись в за­медленном темпе. Вот человек в элегантном чер­ном костюме и пальто нараспашку вошел в вести­бюль. Взглянул на дорогие часы на запястье, при­гладил волосы…

Она посмотрела, как Соммерсет зашел в лифт, и снова остановила запись.

В углу экрана было указано время. Двенадцать часов дня. Того дня, когда был убит Томас Бреннен…

Ева снова просмотрела записи камеры в вести­бюле. Но, как он вышел, не увидела.

Глава 5

Она не дала себе труда постучаться, а просто распахнула дверь. Кровь вскипала в жилах, но ра­зум был холоден. Рорк прочел это по ее глазам. Спокойно и неторопливо он отключил изображе­ние на экране компьютера.

– Ты, по-моему, опять переработала, – ска­зал он невозмутимо, а Ева ринулась к его столу – разъяренная тигрица, готовая впиться в глотку, – Ты от усталости всегда бледнеешь. А мне нравит­ся, когда у тебя на щеках румянец.

– А мне плевать, нравится это тебе или нет! – Ей действительно на все было наплевать. Она ду­мала только о том, что человек, которого она лю­бит, которому доверяет, знает что-то – и не гово­рит ей. – Ты сказал, что не имел контактов ни с Бренненом, ни с Конроем. Никаких, Рорк? Даже через посредников?

Он пристально посмотрел на нее, и опять в его глазах ничего невозможно было прочесть.

– Никаких. С Томми – потому что он пред­почел обрубить концы, а с Шоном – потому что… – Он посмотрел на свои руки и сжал их в кулаки. – Просто как-то не думал о том, что старые связи надо поддерживать. И очень об этом сожалею.

– Посмотри на меня, – сказала Ева резко, почти зло. – Посмотри мне в глаза, черт возь­ми! – Он поднял голову, встретился с ней взгля­дом. – Я тебе верю, – сказала она, отворачива­ясь. – Не знаю только – то ли потому, что это правда, то ли потому, что я хочу, чтобы это было правдой.

Даже намек на ее недоверие был для него бо­лезнен.

– Тут уж я тебе ничем не могу помочь. Пред­почитаешь беседовать со мной здесь или в участке?

– Я бы предпочла вообще этого не делать. Только не вставай в позу оскорбленной доброде­тели, Рорк!

Он открыл японскую лаковую шкатулку, до­стал сигарету.

– Добродетелью похвастать не могу, лейте­нант.

Ева сжала кулаки, призвала себя к сдержан­ности и снова повернулась к нему:

– Что делал Соммерсет в Лакшери Тауэрз в день убийства Бреннена?

Пожалуй, впервые она видела Рорка совер­шенно обескураженным. Рука его, потянувшаяся за зажигалкой, замерла в воздухе. Он медленно покачал головой и отложил незажженную сигарету.

– Что? – выговорил он через силу.

– Ты не знал? – У нее подкашивались ноги. Она отлично знала, что порой очень трудно угадать его истинные чувства. Рорк всегда умел дер­жать себя в руках. Но на сей раз он был непод­дельно поражен. – Ладно, к этому ты не был готов и ничего не подозревал. – Она шагнула к нему. – А к чему ты был готов? Какого вопроса ждал?

– Давай не будем уходить от того, с чего нача­ли. – Он уже взял себя в руки и казался абсолют­но спокойным. – Ты считаешь, что Соммерсет виделся с Томми в день его гибели? Это просто невозможно.

– Почему?

– Да потому, что он рассказал бы мне об этом.

– Ты уверен, что он обо всем тебе рассказыва­ет? – Ева сунула руки в карманы, прошлась по комнате. – Хорошо ли он знал Бреннена?

– Не слишком. А почему ты решила, что он был там?

– Потому что есть видеозапись. – Она замер­ла около его стола. – В полдень Соммерсет во­шел в вестибюль Лакшери Тауэрз. Зашел в лифт. Когда он вышел из здания – неизвестно. Экспертиза установила, что Бреннен умер в четыре пять­десят. Но первая рана была нанесена между две­надцатью пятнадцатью и двенадцатью тридцатью.

Рорк, не зная, чем занять руки, подошел к ба­ру, налил себе бренди и несколько мгновений стоял, вертя стакан в ладонях.

– Я знаю, он тебя раздражает, Ева. Вероятно, ты считаешь его малоприятным человеком. – Ева презрительно хмыкнула, но Рорк не стал обращать на это внимания. – Но неужели ты счита­ешь, что Соммерсет способен на убийство? Что он способен в течение нескольких часов мучить другого человека? – Рорк отхлебнул бренди. – Так вот, лично я абсолютно уверен в том, что Со­ммерсет на это не способен.