Возмездие: никогда не поздно - [5]

Журналист дождался, когда трубку первым положит Жердев, и только потом опустил на рычаг свою. Бросил взгляд на часы: неторопливым шагом дойдет до офиса Ситуационного центра к двенадцати часам. Прихватив с собой «дипломат», Маевский зашел в кабинет шефа.

— Я на обед. Не возражаете, если задержусь на час-полтора?

— Напомни мне об этом в день получки, — мрачно отшутился начальник отдела, выпускник МГИМО и несостоявшийся дипломат.

Контрольно-пропускной пункт в Структуре был лишен оригинальности: ворота для въезда машин и, собственно, проходная. Внутри помещения — барьер-конторка, за которой явно скучал полноватый караульный в коричневатой полувоенной форме, походивший на неонациста, да еще и с косой «гитлеровской» челкой. Через распахнутую дверь журналист разглядел ярко освещенную лестничную клетку и начало бетонного марша, ведущего наверх.

— Мне назначено, — сказал он дежурную фразу, опустив приветствие. — У вас есть регистрационный журнал?

— Интересно было бы взглянуть на него, — ответил караульный. — Ваше имя?

— Андрей.

Караульный коротко хохотнул:

— Поднимайтесь по лестнице на второй этаж, Андрей, вас ждут.

«И только там кто-нибудь всерьез поинтересуется моей личностью», — чуточку задетый за живое и разочарованный Структурой, подумал журналист.

— Моя фамилия Маевский, — просветил он караульного, поднявшись на пару ступенек. — Ма-ев-ский.

— Хорошо, запомню. Может, в кроссворде когда-нибудь встретится.

На втором этаже журналиста действительно ждали. Третья по счету дверь была распахнута, в дверном проеме стоял высокого роста человек и делал знаки, поторапливая посетителя.

— Мы с вами встречались раньше? Лицо мне ваше знакомо. Здравствуйте, — надергал фраз Жердев.

— Добрый день. Скорее всего, мы видели друг друга мельком, но не встречались, — ответил журналист, проходя в кабинет Дмитрия Жердева.

Кабинет был необычным, и особенность его заключалась не в размахе, а в двух деревянных пиллерсах, поддерживающих потолок. Это здание старой постройки, такие колонны были сквозными, то есть проходили через всю внутреннюю часть и поддерживали потолок как первого, так и второго этажей. Наголовники пиллерсов походили на исполинские каркасы зонта: один из них, тот, что ближе к выходу, был приспособлен под вешалку, на нем нашли себе место серый плащ и старомодная шляпа. Вряд ли Жердев когда-нибудь надевает эти вещи, продолжал анализировать наблюдательный журналист, разве что на костюмированный бал.

Жердев дал гостю оглядеться, потом, демонстрируя занятость, бросил взгляд на настенные часы и сказал:

— Насколько я понимаю, ко мне у вас личное дело, Андрей Александрович. Напомните все же, где мы могли видеть друг друга?

— На конференции в гостинице «Националь».

— Вы тоже были приглашены на этот съезд? — пожал плечами Жердев. Он умолчал о том, что принимал участие в разного рода семинарах и конференциях, посвященных вопросам безопасности — национальной, финансовой, ядерной, промышленной, общественной и так далее, но подробно остановился на советах, которые лично называл «встречей выпускников». — На них слетаются, как мухи на мед, директора департаментов, технические директора, ведущие специалисты, юридические советники, председатели комитетов «чего-нибудь», обо что язык сломаешь: «GroupIC», «ЮБ ЗАО МСК», «СОРМ-КОН» и прочие, образованные и возглавляемые, как правило, отставными офицерами спецслужб. Для кого-то такие конференции — это модные тусовки, для меня — возможность обсудить дела… только краем касающиеся темы собрания, — с небольшой запинкой закончил Жердев.

— Вы не из тех, кто свободное время любит проводить в музеях, назначая там свидания своим агентам, верно?

— Перечитывали недавно Юлиана Семенова?

— Взял его книгу в руки сразу после окончания конференции, где стал свидетелем вашего разговора с Виктором Биленковым. Имя я прочел на его бейджике. Я заметил, что эта штука для него в диковинку. Он то отцеплял, то прицеплял его на пиджак, смотрел на свое фото, читал свою фамилию, шевеля губами. Одним словом, как говорил Тургенев: «Невежда он был круглый, ничего не читал».

— Я бы предостерег вас отзываться в пренебрежительном тоне об этом человеке. Вы не знаете, кто он.

— Напротив, я знаю, кто он: руководитель вашей оперативной группы, возможно, причастной к зверскому убийству полковника Джиганшина из Главного разведуправления. О чем я на следующие сутки и доложил своему оператору — подполковнику ГРУ Михаилу Янову.

Жердев широко улыбнулся, показывая ровные отбеленные зубы. Он был искусным притворщиком, любой судья поверил бы даже его жестам, не говоря уже о словах. Вопросов у него накопилось много, и за короткий срок, а вот выбрать первый из них — потребовалось время, отсюда и такая реакция. Он и сам был приверженцем такой тактики: ошеломить собеседника, задавить его вопросами и аргументами и, наблюдая за реакцией, держать нити разговора в руках.

— В моем «дипломате» нет записывающего устройства, о чем вы подумали, — продолжил Маевский. — Но там есть аудиокассета — фонограмма моей беседы с подполковником Яновым. На ней ценник, она продается.

— Тут вот в чем дело, — сбросил улыбку Жердев. — Покупателей вы на нее не найдете. Кому интересен треп оператора и его агента? Двое людей строят догадки, переливают из пустого в порожнее. Вы ошиблись номером, дружище…