Возмездие графа дона Хулиана - [2]

Шрифт
Интервал

: выдумывай, сочиняй, лги, рассказывай : повтори подвиг Шехерезады, свершавшийся тысячу и одну ночь : жил-был чудесный мальчик, такой чудесный, какого только можно вообразить себе : иначе говоря, Красная Шапочка и Злой Волк в психоаналитическом варианте — с увечьями, кровью, идолопоклонством : теперь я совсем проснулся, внимательно гляжу на сиянье и игру света в безоблачном небе : требуется так немного усилий : всего-то три метра : встать, надеть бабуши, потянуть за шнур и поднять жалюзи : и : внимание, господа, занавес поднимается : начинается представление : мрачные, грубые декорации : скалы, шифер, гранит, каменистые склоны : дикая земля, не принявшая окультуренной зелени, не уступившая объединенному труду общины прилежных муравьев : много лет тому назад, на пороге изгнания в дальние края, самым страшным наказанием ты считал удаленность от родных краев : реакция мозга — явно выраженный невроз : тягостный и многотрудный процесс сублимации : потом удивление, ненависть, безразличие : разлука — не разлука, если нечем ее измерить : и гуманное пробуждение в безымянном городе, когда сам не знаешь, где ты : внутри или снаружи? : и жадно ищешь определенности : Африка, первый взгляд со смотровой площадки возле Дворца, успокаивающая близость противоположного берега и отделяющее его беспристрастное море : взглянуть и удостовериться, что оно здесь, — это стало каждодневной необходимостью : надежной гарантией твоей безопасности, ни клыки, ни когти зверя тебя здесь не достанут : коричневый загар, упругие мускулы, стянутая напряжением глотка в ожидании наскока на тебя : вот так : всего три метра, встать, напеть бабуши, потянуть за шнур, поднять жалюзи : ты поспешно и нервно осматриваешься, производя реестр своего имущества : два стула, стенной шкаф, ночной столик, газовая плита, карта Марокканской империи в масштабе 1:1000000, издательство Хельвег, Берн, Швейцария : цветная гравюра, на которой изображены различные виды листьев : объемлющий (пшеница), цельнокрайный (пастушья сумка), зубчатый (крапива), пальчатый (индийский каштан), кольчатый (марена) : на спинке стула — вельветовый пиджак, брюки из тергаля[5], ковбойка, мягкий шерстяной свитер : в ногах кровати, на полу — ботинки, один носок, свернутый комом, другой — распластанный во всю длину, грязный носовой платок, трусы : на столике — лампа, полная окурков пепельница, тетрадь в красной обложке с таблицей умножения сзади, книжечка папиросной бумаги, какой пользуется Тарик, чтоб заворачивать свою травку : все, что ли? : нет, еще четырехлапая люстра на потолке с четырьмя стеклянными слезками : по правде сказать, две лампочки перегорели, надо бы купить новые : мощность — 90 ватт : ты уже окончательно встал, тебя ждет новый день со всеми его неприятными сюрпризами : убежище микробов, ты прогнил до мозга костей : ну, сделай же последнее усилие, мать твою так! : три метра и т. д. и т. д. : что ты так дотошно проверяешь свое добро? : потрепанный кожаный бумажник, неиспользованный билет парижского метро, чек на Banque commercial de Maroc[6], две ассигнации по сто дирхемов, старая фотография Тарика в полосатом, как тигровая шкура, бурнусе и с подкрученными кончиками усов : я уж не говорю о книге стихов гордого Поэта, который, презрев пустые облака, летит в заоблачную высь, откуда льется свет животворящий : осторожно сунув ноги в бабуши, в покойной утробной полутьме ты пробираешься на ощупь, шевелишься, как плод в надежном материнском чреве : потянув за шнур, поднимаешь жалюзи, и резкий свет бьет в твое лицо, лицо приговоренного к смерти, слепо мигаешь от солнечных брызг : как там она — утонула в знойном мареве? : или скрыта клубящимся туманом? : ни то ни другое : сияющее чистой синевой море, далекие горы, увенчанные пышными гирляндами облаков : словом — вот она, твоя земля : яркая, с четкими очертаниями, до нее, как говорится, рукой подать : антициклон нас не навестил, над легкой зыбью пролива простирается ясное небо : небо как на картине Мурильо «Мадонна с ангелами», ангелы играют и резвятся на гагачьем пуху белоснежного облака : вдали резво бежит какое-то судно, а ты, облокотившись на подоконник, декламируешь мрачно-романтические стихи в подражание Лермонтову : прощай, мачеха-отчизна, страна рабов, страна господ, и вы прощайте, треуголки[7], и ты, им преданный народ : быть может, за морем сумею укрыться от твоих пашей, от их всевидящего глаза, от их всеслышаших ушей : спокойно и самоотречение ты еще раз убеждаешься, что твоя филиппика не приносит тебе утешения : что мачеха-отчизна остается на прежнем месте, она затаилась, замерла : что не подверглась она никакому вторжению : пожары, сражения, крики раненых, смерть, опустошение, злые болезни — ничего этого нет : но погоди, настанет час : жестокий араб, торжествуя, потрясает копьем : курчавые воины, чистокровные бедуины наводнят однажды всю обширную и печальную Испанию, их встретит неумолчный хор, в котором сольются крики, мольбы, стенания : а пока спите, спите спокойно : тебя никто ни в чем не подозревает, и план твой успеет сложиться до полного совершенства : ты снова и снова вспоминаешь все унижения и оскорбления, каплю за каплей копишь ненависть : нет ни Родриго, ни Кавы : новый граф дон Хулиан вынашивает план черного предательства

Еще от автора Хуан Гойтисоло
Каин и Авель в 1936-1939 годы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Памяти Луиса Сернуды

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Воспоминания (Из книги «Частное владение»)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Хуан Безземельный

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ловкость рук

Романы, с которыми знакомится здесь читатель, написаны Хуаном Гойтисоло на протяжении первого десятилетия его литературной деятельности. Писатель проделал за это время немалый путь вместе со своим народом. Через развенчание фашистской лжи пришёл он к утверждению антифашистского идеала.Франкистский режим признал Гойтисоло серьезным противником.Романы «Прибой» и «Остров» были запрещены цензурой, они увидели свет за границей. Последние годы писатель живет во Франции, сохраняя тес­ную связь с родиной, не останавливаясь в своем творческом развитии.


In memoriam F. F. B.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Судебный случай

Цикл «Маленькие рассказы» был опубликован в 1946 г. в книге «Басни и маленькие рассказы», подготовленной к изданию Мирославом Галиком (издательство Франтишека Борового). В основу книги легла папка под приведенным выше названием, в которой находились газетные вырезки и рукописи. Папка эта была найдена в личном архиве писателя. Нетрудно заметить, что в этих рассказах-миниатюрах Чапек поднимает многие серьезные, злободневные вопросы, волновавшие чешскую общественность во второй половине 30-х годов, накануне фашистской оккупации Чехословакии.


Спрут

Настоящий том «Библиотеки литературы США» посвящен творчеству Стивена Крейна (1871–1900) и Фрэнка Норриса (1871–1902), писавших на рубеже XIX и XX веков. Проложив в американской прозе путь натурализму, они остались в истории литературы США крупнейшими представителями этого направления. Стивен Крейн представлен романом «Алый знак доблести» (1895), Фрэнк Норрис — романом «Спрут» (1901).


Сказка для Дашеньки, чтобы сидела смирно

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Канареечное счастье

Творчество Василия Георгиевича Федорова (1895–1959) — уникальное явление в русской эмигрантской литературе. Федорову удалось по-своему передать трагикомедию эмиграции, ее быта и бытия, при всем том, что он не юморист. Трагикомический эффект достигается тем, что очень смешно повествуется о предметах и событиях сугубо серьезных. Юмор — характерная особенность стиля писателя тонкого, умного, изящного.Судьба Федорова сложилась так, что его творчество как бы выпало из истории литературы. Пришла пора вернуть произведения талантливого русского писателя читателю.


Калиф-аист. Розовый сад. Рассказы

В настоящем сборнике прозы Михая Бабича (1883—1941), классика венгерской литературы, поэта и прозаика, представлены повести и рассказы — увлекательное чтение для любителей сложной психологической прозы, поклонников фантастики и забавного юмора.


Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы

Чарлз Брокден Браун (1771-1810) – «отец» американского романа, первый серьезный прозаик Нового Света, журналист, критик, основавший журналы «Monthly Magazine», «Literary Magazine», «American Review», автор шести романов, лучшим из которых считается «Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы» («Edgar Huntly; or, Memoirs of a Sleepwalker», 1799). Детективный по сюжету, он построен как тонкий психологический этюд с нагнетанием ужаса посредством череды таинственных трагических событий, органично вплетенных в реалии современной автору Америки.