Возмездие - [58]

— Значит, больше Вы её не видели?

— Нет, сынок, больше не видела.

— Ладно, бабуля, тогда я пойду. Если Вы случайно увидите свою соседку, передайте ей, что я заходил.

Павел вышел из дома. Он мельком посмотрел на зашторенные окна Хакимовой и медленно вышел со двора.

* * *

Лавров направился на улицу Кирова. Осмотревшись по сторонам, он остановил попутку и поехал к себе домой. Около дома стояла уже знакомая ему машина. Он прошёл мимо неё и невольно улыбнулся про себя, когда увидел в машине сотрудника, который сопровождал его в центр города.

Открыв дверь квартиры, Павел прошёл на кухню и поставил чайник на газовую плиту. Пока вода в чайнике закипала, он прошёл в комнату и сел на диван.

— Выходит, Канадец убрал Хакимову. Но как они могли выйти на неё? Неужели я где-то прокололся?

Он стал перебирать события последних дней, связанных с Хакимовой. Чем больше он думал, тем всё уверенней он мог заявить, что проколов с его стороны не было. Значит, они вышли на неё по другим каналам.

Зашумел вскипевший чайник. Павел встал с дивана и направился на кухню.

«Интересно, кто повесил за мной хвост, Харитонов или Новиков? — подумал он про себя. — Если это сделал Харитонов, значит, я где-то всё-таки наследил. Ну, а если это инициатива Новикова, значит, он точно повязан с Жаном и просто испугался за свою жизнь. Сейчас основным фигурантом для него становится Канадец. Именно он направлял людей из Челнов на его ликвидацию. Не без его непосредственного участия пропала Хакимова».

Сидя за столом, он посмотрел в окно, из которого хорошо была видна машина службы наружного наблюдения.

— Что я знаю о Канадце? — спросил он сам себя.

И словно студент во время экзаменационной сессии, задумался над вопросом.

— Итак, Канадец. Ялалов Марсель Якупович, двадцать шесть лет, служил в ракетных войсках. Демобилизовался в звании сержанта. После прибытия в Казань устроился на работу на завод ЭВМ. Судим за хулиганство. Отбывал заключение в колонии-поселении Дигетлях Мамадышского района республики. После отбытия заключения вернулся в Казань и, с его слов, случайно познакомился с Жаном. Вскоре поднялся до бригадира. Руководимая им бригада в основном занималась вымогательством. В настоящее время проживает в посёлке Нефтяников Советского района. Совместно с ним проживают отец, мать и младшая сестра. Ездит на «Мерседесе». В последнее время занимался непосредственной охраной Жана. Имеет двух охранников.

Он ещё немного подумал про себя, надеясь вспомнить ещё что-нибудь об этом человеке, но как он ни старался, ничего другого он вспомнить не смог.

«Да, маловато я знаю о нём, — с огорченьем подумал про себя Лавров. — Сейчас с ним постоянно находятся два охранника, и просто так его не завалить. Необходимо посмотреть за ним, жаль, что сотрудники мне мешают это сделать».

Он встал с дивана и стал собираться к Громовым. Надев пальто, он направился к двери.

Гаврил Семёнович встретил Павла в дверях. Он помог ему снять пальто и проводил в комнату, где очень вкусно пахло пирогами. Лавров посмотрел на стол, заставленный различными закусками, и невольно вспомнил свою покойную мать, которая вот так же, как и Анастасия Алексеевна, любила встречать гостей пирогами.

— Давай, Павел, присаживайся. Давно ты у нас не был, — приглашал Гаврил Семёнович.

Павел сел за стол. Хозяин взял в руки запотевшую бутылку с водкой и наполнил ею рюмки.

— Давай выпьем за упокой душ невинных, — произнёс Громов.

Они молча выпили и стали закусывать спиртное пирогами. Павел уже давно не ел таких вкусных пирогов и, краснея от стыда, уничтожал один кусок пирога за другим. Они выпили за здоровье гостя и хозяев дома. Когда все насытились, а Анастасия Алексеевна ушла на кухню, Гаврил Семёнович подсел поближе к Павлу.

— Скажи, сынок, это ты убиваешь бандитов? Я на днях встретился с бывшим начальником отдела кадров. Он говорит, что вся милиция считает, что это ты убиваешь негодяев, причастных к смерти Надежды. Это правда?

Лавров усмехнулся и посмотрел на Громова.

— Нет, Гаврил Семёнович, это к сожалению не я.

Тот словно не услышал ответа Павла, а может, просто не поверил его словам.

— Ты знаешь, Павел, я боюсь за тебя. Пойми, их уже не вернёшь, а сам можешь пострадать от этого. Я всё понимаю, что с тобой в милиции поступили нечестно, но не до такой же степени, чтобы убивать их.

Павел молчал, не зная, что ответить этому убелённому сединами человеку. Может, он и был прав, но всё в нём протестовало.

— Гаврил Семёнович! Эти люди растоптали всю мою жизнь. Они убили двух моих любимых людей, опорочили меня, сделав из меня чуть ли не преступника. И Вы сейчас призываете меня смириться со всем этим. Да, я терял своих друзей, но там была война. Там был враг, а что здесь? Здесь то же самое, что и там. Они ездят в шикарных машинах, заседают в богатых кабинетах, а сами продолжают воровать у нас с Вами. Бог с ними, с деньгами, они воруют наши души, веру в государство. Поэтому, пока они живы, я буду их убивать, чтобы они больше никогда не смогли украсть у людей их жизнь и счастье.

В комнате повисла тишина, лишь из кухни слышался шум льющейся воды.

— Может, ты и прав, Павел, но я всё-таки не сторонник столь радикальных мер. Есть же суд, прокуратура в конечном итоге, — возразил Громов.