Вождь (Вересковая пустошь) - [3]

— Кто нас поведёт? — Исподлобья повторил свой вопрос И Ко. Шаман молчал, воздев закрытые очи к небу. Воины, слегка пошумев, стихли. И тогда, дождавшись, как догадался А Джонг, своего часа, старик сказал:

— Боги сказали мне… что нам следует довериться юноше, которого зовут… — "Ну!", — уже готово было сорваться с уст большинства воинов, когда шаман произнёс тихо, но отчётливо:

— А Джонг.

…Волна недоумения и негодования прокатилась по кольцу воинов: если не каждый, то большинство из них видели на этом месте себя. Большинство было готово идти под предводительством многих из присутствующих, но… Идти в стаде с мальчишкой во главе? Это уже пробовали. Но тот мальчишка был сыном вождя. А этот? Его друг? Ну и что?

— А Джонг — единственный, кто может вывести племя отсюда. — Чётко произнёс шаман и, пройдя между воинами, удалился.

* * *

Вскоре собрался Совет Старейшин. Озадаченные шаманом воины терпеливо ждали, пока старики обсудят услышанное ими от шамана. А тот на месте не сидел: его постоянно могли видеть беседующим то с одним, то с другим мужчиной племени. Наконец он подошёл к А Джонгу.

— Я верно понял тебя, отрок? — Настороженно спросил Йок.

— Верно, колдун. — Кивнул тот. — Я, кажется, начинаю понимать, в чём заключается твоё колдовство… — Усмехнувшись, начал он, но шаман перебил его, предостерегающим жестом подняв руку:

— Не спеши… Никогда не спеши говорить о том, что ты что-то понял… Или, хотя бы, начал понимать… — прошептал он. — И тогда, быть может, когда-то… люди и назовут тебя мудрым… — Йок огляделся. — Просто слишком часто… понимание… бывает кажущимся… — Добавил он, почти шипя.

— Согласен, старик. — кивнул А Джонг. — Я сегодня уже получил один урок… И едва не получил второй… — "И совсем не заметил третий"… — Подумал Йок. — Поэтому я готов слушать тебя и делать по-твоему, пока не пойму, что действительно в чём-то разобрался… — Совсем не соответственно своему возрасту вздохнул парень.

— Что ж — давай попробуем… — Испытующе взглянул на него старик. — Только запомни, сынок… — он вздохнул, и в голосе его послышалась горечь, — тебя действительно некем заменить… Воины в нашем племени есть, и неплохие… А вот мудрецов — увы, нет. Ты имеешь некоторые шансы им стать… если, по крайней мере, никогда не будешь уверен, что что-то понял… Ты можешь показывать уверенность, которой нет — это твоя игра. Но… Внутренне ты всегда должен быть готов к тому, что случилась ошибка. Самая невероятная, непрошеная, злая… Даже просто Глупая Ошибка… и ты всегда должен быть готов её исправить. Иначе — духи зла когда-нибудь поймают тебя… на самонадеянности… Держись! — И шаман исчез в толпе.

* * *

…Вечерело. В стане противника заканчивалось празднование победы над двумя отрядами У Ку, убийством вождя племени и казнью его сына. Тело было снято с шеста и сожжено на площадке в центре стана. Кочевники явно готовились уничтожить остатки племени и двинуться дальше.

— Всё. Свершилось. — Беззвучно пробормотал шаман. — Теперь для нас одна дорога — исчезнуть. Либо мы сделаем это сами… Если сумеем… Либо — орда это сделает за нас.

— Что сделаем, старик? — Осторожно спросил А Джонг.

— Исчезнем, сынок. Пойдём. — И шаман пригласил его в свой шатёр.

— Но…

— Сегодня это всё уже не имеет никакого значения… — Махнул рукой шаман.

— Но ведь предки говорили, что ты потеряешь всю свою силу, если кто-то из непосвящённых перешагнёт твой порог…

— Это я говорил, а не предки… — Вздохнул старик. — А посвятить тебя сегодня же придётся… Ибо иначе парня без роду, без племени, поставить вождём нельзя. Люди пока не вспомнили, что твои отец и мать были чужаками — не до того сейчас, видимо. Но — погоди, они ещё вспомнят. И — не только это… — Шаман снова вздохнул, и, выглянув, запахнул за собой полу шатра. — А сила… Сила мне, боюсь, после завтрашнего дня… больше уже не понадобится… Итак? — Он выжидающе поглядел на юношу. Тот кивнул, подтвердив готовность слушать.

— Ты… И те, кто пойдут за тобой…

— А пойдут не все? — Юноша внимательно поглядел на старика.

— Не все. Кто-то не захочет, и скажет об этом. Кто-то не захочет, но и не скажет, а потом предаст тебя. В лучшем случае — просто сбежит. А кто-то и захочет — и останется здесь, чтобы прикрыть отход своих жён и детей…

— Ты хочешь, чтобы я бежал, как трус, с поля брани? — Глаза юноши сверкнули огнём.

— В тебе говорит сердце воина, а не разум вождя. — С досадой ответил старик. — Я хочу, чтобы ты, как мудрый вождь, сумел увести тех, кто потом продолжит наш род. Я хочу, чтобы ты увёл всех женщин… Кроме бесплодных старух… И всех юношей, — он нехорошо усмехнулся, — мало пригодных для казни на колу. И я хочу, чтобы следом за вами шли воины, способные уничтожить разведку кочевников.

— Мы будем бежать, как трусливые крысы… — Юноша обхватил голову руками. — Я не снесу такого позора… — Шаман встал, вышел из шатра, подошёл к одной из женщин, и, взяв у неё из рук ребёнка, вернулся назад в шатёр. Та проводила его встревоженным взглядом, готовая в любой момент начать неистово голосить — но перечить не посмела.

— На, — сказал шаман. — Пойди, отдай его на растерзание шакалам. Ты всё равно не защитишь его от орды. Это — стихия. Такая же, как Большой Огонь в лесу и Большая Вода в долине. Их невозможно остановить — ни отвагой, ни мужеством. Но от них можно уйти. У тебя есть выбор: бросить его в огонь или унести от огня. — Шаман по-прежнему протягивал ему ребёнка.