Вожаки комсомола - [116]

Наметив узловые, решающие моменты в предстоящей деятельности комсомола, генсек, как всегда, обрушился на те явления в комсомольской среде, которые могут этой работе помешать, — на болтовню и бюрократизм, на администрирование и подхалимство. Язык выступления стал резким, разящим, стиль — близким к сатире:

«Существует у нас тип активиста, который обязательно на всех фыркает и от всех чего-то требует. Все ему должны, все ему обязаны и все наказуемы. Он не преминет призвать к черновой работе, а сам ее всячески избегает, как черт ладана.

Он любит, чтобы комсомольцы перед ним ходили «в струне». Он убежден, что все хорошее в организации излучается от его светлого ума или же обязательно является результатом его «твердого руководства». Мыслит он резолюциями и говорит ими».

Александр Косарев смеялся над теми юнцами, которым «всего-то от роду дважды десять лет», но которые преисполнены почтения к себе и, выйдя на трибуну, ждут без всякого смущения, когда им зааплодируют. Такие горе-руководители сохраняют интерес лишь к своей персоне, а комсомольцы сливаются для них в однородную массу. Но вот беда, «масса» не уважает их, платит таким же безразличием и даже презрением.

Александр Косарев напомнил делегатам X съезда конкретное указание, которое сделал на этот счет в «Очередных задачах Советской власти» Владимир Ильич Ленин: «Мы пойдем себе своей дорогой, стараясь как можно осторожнее и терпеливее испытывать и распознавать настоящих организаторов, людей с трезвым умом и с практической сметкой, людей, соединяющих преданность социализму с уменьем без шума (и вопреки суматохе и шуму) налаживать крепкую и дружную совместную работу большого количества людей в рамках советской организации»[34].

Только. такие руководители смогут настойчивой, терпеливой и чуткой работой с каждым молодым человеком воспитывать идейную убежденность и преданность делу строительства социализма.

Опыт самого Александра. Косарева — тому пример. Сохранился рассказ В. Сорокина о командировке Косарева в Донбасс в 1937 году. Это была последняя командировка генерального секретаря комсомола.

Он проехал но шахтам Донбасса. Дела здесь обстояли далеко не благополучно. И Косарев замечал все — от самых крупных нарушений в комсомольской жизни до бытовых неурядиц. И везде он пытался исправить положение.

На шахте «София» возле проходной стоял ларек, где продавали и водку. Горняки частенько наведывались туда перед спуском в шахту или после смены.

Естественно, такие «визиты» отражались на производстве, горняки не только не торопились приступать к работе, но порой засыпали в забое.

Все это Александр выяснил, беседуя с шахтерами.

Зашел он и в ларек — убедился, что посетителей там хватает. Рабочие рассказали ему, кроме того, что в магазинах мало товаров, что в общежитиях грязно, что плохо организован отдых рабочих.

Косарев обратился к руководителям шахты: попросил провести рабочее собрание. Пришло очень много народу. Когда выступал комсомольский секретарь, стояла тишина. Многие удивлялись, откуда приезжий знает такие «интимные» подробности о жизни шахты. Косарев смело связал плохую добычу угля с водкой у проходной и потребовал убрать ларек от шахты и строго следить, чтобы не попадали в забой пьяные шахтеры. Не менее жестко ставил он вопрос о необходимости срочно навести порядок в общежитиях, о снабжении промтоварами. Долго после собрапия разговаривал генсек с горняками, узнавая все больше об их жизни, об их заботах.

Вернувшись в Москву, Косарев доложил о положении в Донбассе в ЦК ВКП(б) и Совнаркоме. А вскоре организовал специальный комсомольский железнодорожный эшелон с промышленными товарами для шахтеров.

Возвращаясь из Донбасса, в поезде Косарев и его спутники познакомились с комсомольцем-моряком из Мурманска. Разговорились.

В то время в районе Мурманска началось большое строительство в системе Главсевморпути. Оказалось, моряк работал на этой стройке.

— Интересно, интересно, — повторял Косарев, слушая рассказ попутчика о ходе работ, о суровой зиме, о неустроенности, которая тяготит строителей.

— Но это бы все ничего, потерпели бы, товарищ Косарев, — говорил моряк, — да вот что действительно плохо — людей не хватает, комсомольцев мало.

Эта мимолетная дорожная беседа не прошла бесследно. Косарев получил сигнал «SOS», для него никогда не имело значения, что он неофициальный, что не зафиксирован на бумаге с подписями и печатями. Люди, дело нуждаются в помощи — надо помочь.

Вскоре ЦК ВЛКСМ организовал большую поддержку этому строительству. Косарев договорился с И. Д. Папаниным — очень популярным тогда человеком, и герой дрейфа на льдине написал обращение к комсомольцам Советского Союза. Он призвал их идти работать в систему Северного морского пути, говорил о трудной, но чрезвычайно интересной работе в условиях Севера.

Когда «Комсомольская правда» опубликовала обращение Папанина, в ЦК ВЛКСМ посыпались заявления юношей и девушек с просьбой послать их на работу в Мурманск.

Руководство — сложное искусство. Поэтому нужно внимательно приглядываться к людям, замечать хороших работников, выдвигать их.

Косарев говорил: «Приказом, окриком, командованием или администрированием убежденных и преданных людей воспитать нельзя…