Воздушный штрафбат - [115]

Выровнять истребитель удалось уже над самой водой. Борис глянул на приборы — высота десять метров! Еще один виток и он бы разделил судьбу своего недавнего противника, лежащего в металлическом крылатом гробу на дне Волги.

Необходимо восстановить ориентировку и взять курс на родной аэродром. Зажав коленями ручку управления, Борис рукавом вытер кровь и масло с лица; достал из-за голенища сапога карту, нашел знакомый ориентир, взял азимут. Теперь, когда направление к дому ясно, главное — до него дотопать.

А между тем длинные языки пламени уже лижут плексигласовый фонарь кабины. Но пока не перетянул линию фронта, остается потихоньку поджариваться. Впрочем, его не собирались оставлять в покое…

Борис буквально кожей на затылке почувствовал за спиной новую опасность. Оглянулся и увидел, что за ним на полной скорости жмет четверка «мессеров». Так просто фашисты не дадут уйти подранку. Остается, прикрываясь снизу землей и мотая самолет из стороны в сторону, тянуть на свою территорию, пока не собьют или сам не сгоришь…

Нефедов шел так низко, что иногда задевал плоскостями ветки одиноко стоящих в степи деревьев. В действиях немецких летчиков чувствовалось много задора и недостаток мастерства: они активно бросались вперед, словно пытаясь укусить, но стоило русскому «Яку» показать легким креном намерение круто развернуться и огрызнуться из мощного бортового оружия, сразу отскакивали. Проходило секунд десять, и игра возобновляется: клюнут едва плетущегося русского очередью и забегают вперед, чтобы посмотреть, как там «Иван» — живой? А видок у Нефедова действительно плачевный: рожа — в крови и масле, фонарь разбит. Вот, наверное, радуются поганцы!

Порой немецкие истребители подходили так близко к горящему «Яку», что Борис видел лица их пилотов — совсем мальчишки, как тот «киндер» в Испании, с любопытством глазевший на спускающегося на парашюте республиканского пилота в одном сапоге. Впрочем, тот парнишка, не в пример этому выводку, уже был опасным противником. «А все-таки хорошо мы потрепали люфтваффе, раз они бросают в бой таких зеленых новобранцев», — подумал Нефедов.

Тоскливое чувство одиночества прошло. Забрезжила слабая надежда, что каким-то образом удастся выбраться из очередной безнадеги.

Борис пропустил момент, как на его немецких преследователей налетел Церадзе со своим ведомым. Георгий сразу захлестнул «мессеров», взяв на себя всю четверку, отжимая их от командира и давая возможность Нефедову вырваться из клубка боя и уйти…

Борис опять остался один, но ненадолго. Сделав горку, последующим глубоким скольжением летчик немного сбил пламя. Возможно, удастся привести машину домой. Но недалеко от линии фронта его вновь перехватили. Но на этот раз дело обстояло куда как серьезней. По необычной раскраске трех новейших немецких истребителей «Фокке-Вульф 190А-4» сразу стало ясно, что это охотники из какого-то элитного подразделения: камуфляж желто-зеленый; на фюзеляже какие-то геральдические знаки — настоящие хищники! Таких самолетов на этом участке фронта Борис еще не встречал. Судя по желтым кокам их винтов, «фоккеров» недавно перебросили с Западного фронта. Каждый истребитель был вооружен четырьмя пушками (!) (против одной у «Яка») и двумя пулеметами.

Немцы появились внезапно и повели себя как-то странно. Два истребителя встали с двух сторон от русского «Яка» и пошли параллельными курсами с ним, демонстрируя подготовку к нападению. Странно! Третий истребитель попробовал с ходу сбить русского, но Борис ловко уклонился. Тогда этот «фоккер» проскочил вперед, подставляя Нефедову хвост, как бы давая понять: «Вот как я ошибся. Давай же, накажи за это меня!» «Похоже на приманку», — догадался Нефедов. Нечто подобное он уже видел в Испании и на финской войне. Все эти загонщики — слуги своего господина. И эти двое, что летят по сторонам и совершают броски в его сторону, тоже только отвлекают внимание жертвы, чтобы та не заметила подкрадывающегося к ней главного охотника.

Нефедов начал крутить головой. И тут он увидел Его, спрятавшегося в ярких в лучах солнца. «Выжидает! — заскрежетал зубами Борис, — Неторопливый гад! Хочет наверняка…»

Нельзя было ничем показать, что стрелок в засаде обнаружен тобой, тогда появится шанс убить матерого зверя, когда он осмелеет и рискнет подойти. Борис бросился за приманкой, разыгрывая из себя простодушного новичка и сразу четвертый «фоккер» камнем понесся на него…

Внезапно немец прервал атаку и отошел в сторону, а за ним и его подручные. Кто-то их спугнул.

Нефедова догнали на своих «Яках» Церадзе с напарником, встали с ним крыло в крыло.

Выставленными двумя пальцами Царь дал понять командиру, что пару его преследователей он наказал. Затем грузин подошел ближе к группе фашистских охотников, и показал кулак их главному.

«Фоккеры» отошли недалеко, и их главарь видит жест так некстати появившегося заступника. Рыжий немец снисходительно улыбается. Это явно очень опытный пилот. На фюзеляже его «Fw-190» рядом с эмблемой элитной истребительной эскадры JG-3 «Удет»[162] — зеленым драконом — изображен двойной белый шеврон командира эскадрильи (Staffel) и рисунок бриллианта — знак особой охотничьей команды. А на борту чуть ниже фонаря кабины красуется личная эмблема эксперта — черный рыцарь на золотом поле треугольного геральдического щита. И тут же латинский девиз: «Vae victis» — «Горе побежденным». На руль поворота командирского «фокке-вульфа» нанесены 154 отметки об одержанных победах. С таким надо держать ухо востро!