Войны и дружины древней Руси - [23]
Номинальным командующим неприятельской армией был Ростислав, но фактически войска подчинялись венгерскому воеводе Фильнею и польскому военачальнику Флориану. Им противостояли дружины самого Данилы Романовича, его сына Льва и брата Василька Волынского, а также отряды союзных половцев. В союзе с галицко-волынскими князьями были Конрад Мазовецкий и литовский князь Миндовг, но их войска к сражению не успели.
Летом 1245 года Ростислав с помощью своих венгерских и польских союзников осадил город Ярослав. Данила, не дожидаясь мазовшан и литовцев, повел собранное им войско навстречу врагу. В авангарде армии Романовичей двигались половецкие отряды. Узнав о приближении войск Данилы, Ростислав оставил часть сил у города для противодействия возможной вылазке осажденных и для охраны осадных орудий, а остальные силы спешно двинул через овраг. Таким образом, за спиной войск Ростислава оказался овраг, за ратями Даниила – река.
Каждая из сторон имела три полка, причем главные силы Ростислава были эшелонированы в два полка в глубину (во главе с Ростиславом и Фильнием), а галицко-волынские силы развернулись в обычный полчный ряд. Основной удар Ростислав хотел направить на полк Даниила, но тот предпочел сохранить основные силы для решающего удара, направив против врага свой двор во главе с Андреем, а затем укрепив его резервом под руководством 20 бояр. Благодаря этому Андрею удалось и дальше связывать силы Ростислава, организованно отступая к реке, хотя дружины троих бояр не выдержали и бросились в бегство.
Тем временем Даниил направил свои основные силы в обход, против полка венгерского воеводы Фильния. Первый удар не принес победы (Даниил был схвачен венграми, но смог вырваться), хотя Лев Данилович сломал свое копье о Фильния. Затем Даниил выехал из сражения, вновь собрал силы и нанёс решающий удар. Он захватил венгерское знамя и разорвал его на две части. Увидев это, Ростислав обратился в бегство. Его войско понесло большие потери убитыми и пленными, поскольку вынуждено было отступать через овраг.
Практически обособленное от основной битвы противостояние второстепенных сил (поляки и волынское войско Василько Романовича) на фланге закончилось в пользу Василько. Победа под Ярославом завершила почти 40-летнюю борьбу за восстановление единства Галицко-Волынской Руси.
Выше уже отмечалось, что венгерские короли и галицко-волынские князья были в тесной родственной связи. По этой причине Даниил Галицкий принял участие в борьбе венгерского короля Белы IV с богемским королем Пржемыслом Оттокаром II из-за австрийского наследства.
В 1254 году Даниил Галицкий в союзе с польским королем Болеславом Стыдливым Краковским осуществил поход в землю Опавскую (Чехия); в 1252 и 1260 годах в союзе с венграми воевал с богемским королем Оттокаром.
Войны с польским государством
Поводом скрестить мечи с польскими рыцарями стал спор за обладание так называемыми Червенскими городами. Это были расположенные на левобережье Западного Буга, по верхнему течению этой реки и ее притокам Хучве и Луге, Червен, Волынь, Холм, Броды, Сутейск, Комов, Ярославль, Угровеск, Столпье, Всеволож, Верещин.
Права на них русские князья приобрели после распада Великоморавской державы – по-видимому, князь Володислав, упомянутый в русско-византийском договоре 944 года, чьим послом был Улебом, правил землей лодзян, населявших тогда Сандомирскую и Червенскую земли. Интерес к этому региону вполне понятен – он находился на важном торговом пути, ведущем из Руси на Краков и Прагу и дальше, в Центральную Европу.
При Мешко I, крестителе и собирателе польских земель, Сандомирская и Червенская земли вошли в состав его государства. По-видимому, произошло это в период усобиц, возникших на Руси после гибели Святослава Игоревича.
Вновь вернуть Червенские грады Киевской державе решил Владимир Святославич. Летописец датирует его западный поход 6489 (981) годом, добавляя «Иде Владимир к ляхам и занял города их Перемышль, Червен и иные грады, которые и до сего дня находятся под Русью»[59]. А. Ю. Карпов отнес начавшуюся Червенскую войну к 979 году, соединяя два военных предприятия – походы Владимира и германского императора Оттона II, двинувшегося на поляков осенью 979 года. Исходя из предположения о согласованности этих предприятий, автор склонен видеть в киевском князе и императоре союзников[60]. Но сведений об антипольском союзе русского князя и германского государя нет. По датировке ПВЛ в 979 году еще продолжалась война Владимира с Ярополком, закончившаяся в 980 году.
В 992 году Владимир вновь совершил поход на запад («иде на хорваты»). По предположению В. Т. Пашуто, он «стремился, используя польско-чешские противоречия, укрепить свое господство в Перемышльской земле и влияние в Подунавье»[61]. Ситуация была стабилизирована. Это зафиксировал и русско-польский договор 996 года.
Вновь русско-польские отношения обострились к 1013 году, когда был арестован сын киевского князя Владимира Святополк, женатый на дочери польского князя Болеслава I Храброго (королем он стал только в 1025 году). Вероятно, княжич готовил мятеж и захват власти. Князь Болеслав принял решение поддержать своего зятя. Чтобы обезопасить границы своего государства, в мае 1013 года ему пришлось заключить мир с императором Генрихом II в Мерзебурге. Развязав себе руки на западе, летом этого года польский князь двинул свои войска на Русь. В составе его армии выступили союзные немецкие рыцарские отряды. Присоединились к Болеславу и печенеги. Опустошив пограничные земли, Болеслав не смог отвоевать Червенских городов. Его требование освободить дочь и зятя также осталось невыполненным. В это время в войске польского князя вспыхнул печенежский бунт. Тогда, приказав перебить своих союзников, Болеслав ушел восвояси.
Военная история Московской Руси, по сути, неизвестна современному читателю. Между тем, это было время, когда наше Отечество, освободившись от татаро-монгольского ига, утверждало себя в многочисленных войнах с восточными и западными соседями. Именно в то время закладывалась основа будущей регулярной русской армии.Автор собрал в книге огромный фактический материал о ратных подвигах наших предков, большая часть которых стала предметом исторического исследования впервые.
«На протяжении тысячелетней истории Российского государства приоритетными в деятельности его властителей и правительств оставались вопросы обеспечения защиты и безопасности страны, требовавшие всемерного развития и укрепления вооруженных сил. Особенно актуальными эти задачи стали в эпоху образования Московского государства, сложившегося в ходе договорного присоединения и военного захвата сопредельных княжеств и земель. Властители этой небольшой, долго еще платившей дань Орде, державы век от века набирали силы, стремились собрать под своей твердой рукой все русские земли.
Военная история Московской Руси, по сути, неизвестна широкой читательской аудитории. Между тем это было время, когда наше отечество, освободившись от татаро-монгольcкого ига, утверждало свое бытие в многочисленных войнах с восточными и западными соседями. Именно в то время закладывалась основа будущей русской регулярной армии. Автор собрал в книге огромный фактический материал о ратных подвигах наших предков, большая часть из которых стала предметом исторических исследований впервые.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.