Война времен - [181]

«Да я должен сделать это!» — подумал тот, прикладывая неимоверные усилия, чтобы избавиться от психологической атаки врага.

«Убей его! Убей Цер-Бера! — подталкивал внутренний голос. — Ты должен! Ты обязан покончить с тираном!»

Внезапно человек почувствовал, как нечто теплое пробежало по всему его телу. Его разум превозмогал натиск геноконцентрата. Вскоре дыхание нормализовалось, тело стало подвижным, и Герман не медля, встал на ноги. Схватка с Мар-ин-ра закалила разум гомогена и он приучился выдерживать такого рода атаку. Цер-Бер не ожидал увидеть такое сопротивление. Торн также вскочил на ноги. Мельсимор, не сводя глаз с противника, вышел на открытое пространство комнаты, торн последовал за ним.

— Я вижу, ты многому научился со времени нашей последней встречи, заметил геноконцентрат. — Посмотрим, как ты сможешь спастись на сей раз, торн первым атаковал противника, направив в него сильный биоэнергетический импульс.

Удар был неожиданным и сильным. Герман упал.

«Ну нет, урод! — подумал человек. — Я покажу тебе, на что способен Мельсимор!»

Герман встал и, сосредоточившись, нанёс ответный удар. Но это было лишь началом поединка, поэтому человек разумно подумал, что всю энергию не стоит сразу растрачивать. Цер-Бер вновь нанёс удар, однако человек ловко увернулся. Неожиданно Герману пришла в голову мысль: безответно убегать от биоэнергетических ударов противника, для того, чтобы уберечь свои силы. Однако властелин, сочтя поведение гомогена за трусость, стал с ещё большей яростью атаковать его.

«Время!» — подумал юноша и стал постепенно приводить свой план в действие.

Как известно читателю, «Первейший» был слепым, хотя он не нуждался в поводыре и прекрасно мог узнавать личность стоящего перед ним. Именно это обстоятельство решил использовать гомоген ради спасения собственной жизни. Герман раскрыл ладонь, в которой всё ещё держал «универсал» и дал команду: принять форму и структуру огромного зеркала. Послушная материя, приняв овальную форму, повисла в воздухе перед Цер-Бером. Тот, конечно же, не мог видеть всего происходящего. Герман отдалился от «зеркала» и, ступая по мягкой мебели, дабы противник не услышал его шагов, встал позади геноконцентрата. Он создал у противника иллюзию, что его враг находится не позади него, а перед ним. Торн поддался на трюк и обрушил на своего мнимого визави мощный биоэнергетический импульс. «Зеркало» отразило его удар и одновременно Герман поразил его с тыла столь же мощным биоэнергетическим импульсом. Геноконцентрат неистово закричал, поражённый двойным смертельным ударом. Он упал на пол и забился в предсмертных конвульсиях. Вскоре тело правителя Земли перестало дёргаться.

Герман подошёл к «самому первому». Присев на корточки, прощупал пульс у геноконцентрата. Цер-Бер действительно был мёртв.

Неожиданно в комнате появилась чья-то фигура. Это был лейтенант Гор-Ди. Геноконцентрат сменил одежду и приобрёл новый «распределительный» пояс. Увидев бездыханное тело «самого первого» на полу, торн с заметным страхом посмотрел на гомогена.

— Гор-Ди! Как я рад тебя видеть! — воскликнул юноша, не скрывая своих истинных чувств.

— Я опоздал… — вздохнул геноконцентрат. В его голосе Мельсимор почувствовал неописуемое горе.

— Что случилось? — упавшим голосом спросил человек.

— Зей-Би… — с трудом смог вымолвить Гор-Ди.

— Что с ней?

Геноконцентрат потупил голову. Его молчание могло означать только одно, и это человек сразу осознал. Торн, дотронувшись рукой до плеча Германа, посредством энергетического трансфера доставил его в медицинский центр города Мельсимор. Это белоснежное изнутри здание было безупречным в отношении стерильности и покоя.

— Где она? — поторопил Герман геноконцентрата.

Пройдя через многочисленные отсеки, они, в конце концов, достигли нужного им места. Зей-Би неподвижно лежала в стеклянной камере. Её лицо было смертельно бледным. Герман быстрыми шагами приблизился к ней. Нажав на рычаг, он открыл крышку камеры.

— Зей-Би… — взяв её руку в свою, прошептал человек, но сэли была безмолвна. — Зей-Би, прошу тебя, очнись! — трепеща сердцем, молил он. Она лежала неподвижно.

«Остальное было молчание…» — всплыли в его отуманенной голове слова любимого Шекспира.

— Герман, ничего уже не поделаешь, — положив руку на плечо гомогена, печально произнёс торн. — Её уже не вернуть…

— Не вернуть! — в ярости выкрикнул юноша, посмотрев на Гор-Ди. — Нет! Я не могу в это поверить! Ты лжёшь! Вы все лжёте! — неистово вскричал он. — Зей-Би не могла умереть… она не могла оставить меня одного в этом чуждом для меня мире…. Неужели ничего невозможно сделать? Неужели вы — геноконцентраты, поставившие всех вионийцев на колени, не можете оживить одну из вас? — в исступлении взывал он к Гор-Ди.

— Если бы она умерла обычной смертью от раны, мы бы смогли её оживить…

— Тогда чего же вы ждёте?! — выкрикнул Герман со злостью.

— Её умертвили сильнейшим ядом, о котором наши медики ничего не знают, неожиданно заявил торн. — А противоядия у нас нет…

— Кто? — в шоке спросил человек, не ожидая услышать такое. — Кто посмел убить её?

Геноконцентрат прикусил губу в нерешительности.