Война времен - [128]

— Понять-то я понял, только не уверен, что у меня получится.

— Получится, — добродушно заверил старик. — Возможно, не сразу, но обязательно получится.

Шар опустился. Хозяин помолчал, взирая на чудеса своей оранжереи.

— Ну, я пошёл, — повернувшись к двери, сказал он.

Внезапное решение чужака насторожило юношу.

«Что ещё придумал этот старый дьявол?»

— Можно, я ещё немного побуду здесь? — попросил гость, чувствуя, что в оранжерее он будет в большей безопасности, чем снаружи.

— Если ты так хочешь, — уклончиво ответствовал хозяин и, нажав несколько кнопок на кодовом замке, открыл дверь. — Ах да! Чуть не забыл! Если захочешь искупаться в бассейне, можешь смело сделать это. Вода чистая, — осведомил он, и тонкие губы расплылись в подобии улыбки.

Дверь оранжереи закрылась.

— Ну, слава богу! — облегчённо вздохнул Мельсимор.

Он подошёл к бассейну и, нагнувшись к кроваво-красной воде, стал принюхиваться к ней. Она была без запаха, а попробовать на вкус он побоялся, памятуя о «комнате мыслителя». И кто знает, что ещё замышлял этот коротышка старикан.

«Лучше я займусь этим шаром», — решил человек про себя и подошёл к «универсалу».

Герман сконцентрировал своё внимание на шаре, как учил делать это Ким-Берг и изъявил свою волю в словах. Фиолетовый круг внезапно растёкся, как вода из сосуда, и снова вырос в той форме, которую Герман пожелал, выговорив сие слово вслух.

— Невероятно! — воодушевленно вскрикнул тот.

Перед ним стояла кровать фиолетового цвета. Он приблизился к предмету и дотронулся до него пальцем, чтобы удостовериться в его реальности. Кровать действительно стояла перед ним. Герман сначала сел, и затем лёг на своё новое ложе. Изобретение криптонийца могло менять физические свойства. Мельсимор сплёл пальцы на затылке и положил ногу на ногу, так ему лучше думалось.

«Вот было бы здорово, если эта вещичка ещё и взлетела бы», — подумал он, и «кровать» тут же оторвалась от пола.

— Ну и чудеса! — воскликнул человек, смотря вниз.

Герман сосредоточился, и «кровать» стала медленно набирать высоту. Вскоре он настолько освоил это чудо-изобретение, что летел на своей «кровати», как на сказочном ковре — самолёте.

— Приземляемся! — крикнул юноша, и «кровать» резко полетела вниз.

Крутой поворот лишил Германа равновесия, и он упал с «универсала». По чистой случайности он не разбился вдребезги, — под ним был бассейн и он врезался в кроваво-красную водную массу. Герман был отличным пловцом, но глубина засасывала его. Он нашёл в себе силы всплыть и добраться до края бассейна и уцепился за его ограждение. Выплёвывая попавшую в носоглотку воду, Герман выбрался из бассейна. Сдавалось, что все тревоги были уже позади, когда внезапно он почувствовал неимоверную слабость в организме. Окружающие предметы стали расплываться в глазах…

Глава 7

— Мартин, Мартин, — звал голос из темноты.

Молодой человек, лежавший на большой и мягкой кровати, открыл глаза. Рядом с ним сидел старый человек с длинными седыми волосами в темных очках.

— Ну, наконец-то ты очнулся! — радостно воскликнул старик.

Юноша смотрел на него в недоумении и растерянности.

— Кто вы?

— Кто я? — возмутился старик. — Я твой отец!

— О-т-е-ц?!

— Сынок, — присев поближе, заговорил старик — как же ты не помнишь меня своего отца? — старик умолк на мгновенье и продолжал, но на сей раз более агрессивно. — Я знаю, это всё геноконцентраты и их неизвестное нам оружие. Это они лишили тебя памяти. Я не должен был отпускать тебя на наших военных кораблях, — «отец» заходил по комнате, говоря скорее с самим собой, чем с «сыном». — Это дело солдат, а ты… ты мой сын! Тебе не подобает воевать наравне со своими подчинёнными.

— Подчинёнными? Военные корабли? — бормотал Мартин.

— Ты вспомнил?! — обрадовался «отец».

— Нет, — ответил молодой человек. — Я ничего не помню.

— Ну, ладно, — взяв его за руку, мягко промолвил мужчина. — Скоро ты всё вспомнишь, и я помогу тебе в этом. А теперь вставай. Нам пора…

— Куда? — тяжело поднявшись с ложа, спросил Мартин.

— Править и властвовать, сын. У нас много пленных и с ними со всеми один я не справлюсь, — заявил доктор Лоран.

Юноша встал с кровати и приблизился к зеркалу, которое стояло возле его «отца», чтобы поглядеть на себя. Мартин был мускулистым молодым человеком лет двадцати пяти. Кожа его была белой, но с заметным солнечным загаром. Светло-карие выразительные глаза, прямой нос и твёрдый сжатый рот. Белые короткие волосы и брови того же цвета диссонировали с молодым волевым лицом. Белый балахон опускался до самых пят, имел длинные рукава и был подпоясан золотым ремнём. На ногах лёгкая обувь того же цвета.

Мартин всё вглядывался в своё отражение в надежде вспомнить хоть что-нибудь о себе и о жизни, которую прожил. Однако прошлое выпало из памяти. Его как бы и не было.

— Не горюй, — похлопывая «сына» по плечу, успокаивал старик. — Скоро ты всё вспомнишь, — уверенно сказал он.

Мартин ничего не ответил.

— Пойдём, — бросил доктор Джоханс и, нажав на кодовый замок, открыл дверь. «Сын» молча последовал за ним.

Прошло две недели. Мартин постепенно привыкал к новому образу жизни. Но вспомнить о себе и о своём прошлом ему так и не удалось. «Отец» целыми днями пропадал в своём исследовательском центре, и «сыну» одному приходилось управлять своими подчинёнными. Говоря управлять, мы чуть преувеличиваем, так как «их народ», как выразился доктор Лоран, были лишь воины-киборги. Все они были на одно лицо и в одинаковой униформе. Правда, среди них были и простые работники, служащие центра, такие же киборги, как и воины. Они только и умели, что поддакивать и беспрекословно выполнять приказы. Так что вскоре Мартину надоела эта однообразная обыденность, и он решил занять себя другим. Но самое любопытное, он начал воспринимать старика доктора Лорана как своего отца. Хотя и не помнил ни младенчества, ни детства своего, никаких сокровенных и милых сердцу подробностей, которые сопутствуют жизни под родительским — отцовским и материнским призором…