Война войной, а деткам - кашу - [11]

— У нас боевая армейская единица, а не банда дезертиров. Таких, как вы.

— Нет, капитан Кабанюк, тут у тебя детский дом с дюжиной дошколят и школьников да ещё девчонка на подросте. И четыре бабы с бабкой в придачу. Не боевое подразделение, а ЧМО — часть материального обеспечения. Продуктовый склад, а дети голодные.

— Казённое имущество на байстрюков переводить? Да я бы тебя, сука, собственными руками придушил, если бы мне не нужны были координаты населённых пунктов с живыми крестьянами.

— Я знаю прикидочные координаты.

— Мне нужны точные! Для этого и отправляю вас на топоразведку.

— По воде, аки по суху?

Капитан не ответил, а повернулся к начштаба:

— Развяжи их, Филонов! Пусть свой плот на воду спустят.

— С ума спятил! Это ж криминальный элемент, по зэковским рожам видно. И одёжа, как у лагерников.

— Развяжи. Всё равно они сюда припрутся, как оголодают и обносятся, а у нас склад со жратвой и спиртом. Мужик жив только водкой, теплом и бабой. У нас этого добра навалом. Берите ваш плот, теодолит и мерную рейку и отправляйтесь к монументу!

— Без компаса?

— Вот вам мой компас! Держите чуть к югу, монумент там. Мы где-то в треугольнике Веселовка — Новые Юрковичи — Сеньковка. Возьми мою карту-трехвёрстку и по монументу засеките наше месторасположение. Мы не знаем, на чьей мы территории — Росфедерации, Белоруссии или Украины. Вам нужно отметить на карте деревни с рабсилой, скотом, полями и огородами.

— С холопа-а-ами, — снова икнул перегаром начштаба Филонов и воткнул штык-нож в столешницу. — Подходи по одному — разрежу верёвки.

Первым освободился от пут Павло и долго мял затёкшие запястья. Генерал Петька не торопился подходить к начштаба, лихорадочно осматривая бункер, словно прикидывал в уме какую-то комбинацию.

— Ты особого приглашения ждёшь? — скривился от отрыжки начштаба и долго мучился с путами на руках генерала Петьки, так уж бабы постарались побольше узлов навязать.

Генерал не стал разминать запястья, а левой освободившейся рукой ухватился за серебряную цепочку на шее начштаба, правой вырвал у него штык-нож и пилой на тупой стороне лезвия срезал её с шеи вместе со связкой ключей, успев крикнуть:

— Павло, капитан — твой!

Но расчёты и прикидки генерала не сработали. Пришлось отложить возню с лысым хиляком и помогать Павлу. Начштаба он пока просто отправил в нокаут. Даже вдвоём не так-то легко было сладить с Кабанюком. Его мощный лоб выдержал три удара о бетонную стену, а он даже не потерял сознания. А тут ещё на них повисла проснувшаяся бабёнка, даже с похмелья такая яркая с лица, что бровей, ресниц, губ и щёк косметикой подкрашивать не надо. Её с трудом вытолкали из бункера, когда скрутили по рукам и ногам капитана. Кусалась и царапалась, как рысь.

— Павло, возьми автомат, пока я дверь бункера на засов не закрою.

— Я же тебе, Петька, говорил, мне нельзя. Менонит я.

— А я попом был до войны, ну что с того? Мне тоже — "не убий". Бери автомат. Этих дур с карабинами пугнёшь, если что.

Пугнул Павел их знатно. Весь рожок выпустил в воздух. Солдатки дали деру по грязи к бревенчатой землянке, очевидно, их казарме. Черноокая красотка в ночной рубашке аж чёрными пятками мелькала.

* * *

Павел с Петром вышли на вершину острова и огляделись. Неподалёку виднелись ещё два острова. Ближний — очень большой, а дальний — с крутыми обрывистыми берегами из монолита известняка. Тут только генерал Петька всполошился:

— А где плешивый начштаба Филонов?

— Вона где он уже плывет, дяденьки! — показала девчонка, которая до того расчищала от грязи крытую тростником яму с детьми.

Пока Павел с Петром высматривали, щурясь против солнца, брезентовую байдарку с беглецом на сверкающей яркими отблесками воде, босая красотка в одной ночной рубашке под шумок вернулась из землянки-казармы с карабином и штыком пыталась достать девчонку:

— Ах ты, проститень малолетняя, своих выдавать?

Генерал кинулся их разнимать и еле отбился от яркой брюнетки, которая и его пыталась пырнуть штыком древнего карабина. Вырвал из её цепких рук оружие лишь после того, как крепко дал ей по зубам. И с сожалением почувствовал, как жемчужные зубки хрустнули под костяшками его небольшого кулака.

Три солдатки примчались на подмогу. С карабинами наизготовку хотели спасти боевую подругу, которая сидела в грязи, накрывшей остров после взрыва ракеты на болоте, и выплевывала зубы. Но тут же бросили оружие, когда Пётр выстрелил им под ноги:

— Руки вверх и всем стоять, не дыша!

Потом повернулся к испуганной девчонке:

— Девочка, как тебя зовут?

— Светлана.

— Светочка, собери у них оружие.

— Я их, дяденька, боюся. Они бьются больно. Я лучше Димку позову. Дима, беги сюда!

С пологого болотистого конца острова на кручу вскарабкался невысокий крепыш с очень широкими плечами и мускулистой шеей.

— Димуль, помоги дяденькам, ладно? А то гад Филонов уплывёт. Забери у тёток оружие.

Генерал сорвал подсумок с одной из солдаток, вставил новую обойму во встроенный магазин карабина. Долго целился в уплывающую байдарку, потом передал карабин Павлу:

— Паша, у меня руки трясутся! Не попаду.

— Я ж менонит, мне нельзя убивать людей.

— Стреляй по байдарке, пусть его убьёт вода. А то выдаст тайну.