Война во время мира: Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917–1923 - [69]

Большинство солдат являлись крестьянами в военной форме, а Центральная рада медлила с удовлетворением главного крестьянского требования: земельного передела. В начале осени 1917 года, по мере того как в села возвращалось все больше дезертиров и комиссованных ветеранов, крестьяне стали брать дело в свои руки и приступили к массовым насильственным захватам земель, принадлежавших знати и короне. Украинское правительство теряло как доверие своей главной опоры — крестьянства, так и контроль над ситуацией в деревне. Подобно многим социалистам того времени, глава украинского Генерального секретариата Винниченко и другие украинские лидеры верили в неминуемое «отмирание» буржуазного государственного аппарата, регулярной армии и полиции. Ослепленные утопической мечтой, они не создали никаких институтов, способных к поддержанию общественного порядка, равно как и дееспособной бюрократической системы. По мере разрушения общественного строя местные советы в городах и временные органы самообороны на селе обращали все меньше и меньше внимания на прокламации, издававшиеся в Киеве. 

Появление «вольных казаков»

Рост хаоса и беззакония в деревне привел к возникновению впечатляющего крестьянского движения самообороны, присвоившего традиционное название «казаки». Последние рудименты казачьего государства и территориальной полковой структуры исчезли на Украине к началу XIX века, однако память о казачьем прошлом жила в народных легендах, отчасти потому, что для закрепощенных и обедневших крестьян, так же как и для авторов патриотического направления, она играла роль мифа о былой свободе и благоденствии^{431}. (Желанный статус казака с XV по конец XVIII века действительно давал личную свободу.) В 1855 году, во время Крымской войны, массы крепостных крестьян в Киевской губернии объявляли себя «казаками» в надежде на то, что правительство примет их на военную службу и тем самым даст им свободу. Поэтому неудивительно, что добровольная милиция, в течение 1917 года спонтанно возникавшая в украинской деревне, стала называться «вольными казаками».

Как и в случае со многими другими «вымышленными традициями», сознательно мобилизующими память о прошлом ради создания новой легитимности, при более пристальном взгляде на возникновение «вольных казаков» выясняется, что в формировании этого нового института заметную роль сыграла патриотическая интеллигенция. Хотя источники того времени приписывают основание первого отряда «вольных казаков» в апреле 1917 года в Звенигородском уезде Киевской губернии Никодиму Смоктию — богатому крестьянину, имевшему предков-казаков, — ему наверняка помогали два националистически настроенных студента Киевского коммерческого училища, В. Ковтуненко и Г. Пищаленко, вернувшиеся в свой родной уезд создавать новую революционную администрацию^{432}. Вплоть до лета лишь немногие на Украине знали об этой местной инициативе по охране общественного порядка с помощью отрядов, одетых в шаровары и вышитые рубахи и вооруженных шашками. Однако в первых числах июня двое представителей звенигородских «вольных казаков» появились в своем живописном архаическом облачении на 2-м Украинском войсковом съезде, вызвав сенсацию. Лишнюю привлекательность такому патриотическому воплощению местных сил самообороны добавляло то, что потребность в их создании к тому моменту ощущалась повсеместно. В течение лета, после того как к дискуссии об этой «народной инициативе» подключились газеты, отряды «вольных казаков» начали возникать по всей Украине, в первую очередь в Киевской, Полтавской, Черниговской и Екатеринославской губерниях. И центральные, и местные власти требовали, чтобы в эти отряды было позволено записываться лишь мужчинам, негодным к военной службе; и до тех пор, пока имелась возможность следить за выполнением этого требования, «вольные казаки» состояли в основном из крестьян в возрасте до 18 и более 43 лет. Впрочем, появлялись сообщения о том, что кое-где в «вольные казаки» принимают женщин и что в других местах от кандидатов требуют формального заявления о принадлежности к украинской нации. К октябрю 1917 года на Украине официально насчитывалось уже 72 отряда «вольных казаков» общей численностью 15 586 человек, хотя, по оценкам современников, в ГУВК не зарегистрировалось еще около 300 отрядов, включавших порядка 40 тысяч человек^{433}.

Однако Центральная рада с осторожностью относилась к этому новому народному движению. Она постоянно откладывала утверждение его устава, а запланированный съезд «вольных казаков» так и не был проведен. По сути, социалистических лидеров Рады беспокоило то, что институт «вольного казачества» давал богатым крестьянам инструмент политического и военного влияния, и это могло иметь самые серьезные последствия для политической ситуации в стране. В октябре совещание уездных комиссаров Рады проголосовало за запрет «вольных казаков», но в том же месяце в городке Чигирин, расположенном на некотором удалении от столицы, без официального одобрения центральных властей был проведен съезд «вольных казаков». В условиях очень ограниченного представительства местных отрядов организаторы съезда сумели протолкнуть предложение о том, чтобы выбрать наказным атаманом, то есть временным вождем казаков, того же генерала Скоропадского, который отличился при украинизации 34-го армейского корпуса. Поскольку у левых руководителей Рады имелось целых три причины не доверять Скоропадскому — тот был русским аристократом, крупным землевладельцем и царским генералом, — этот шаг лишь подтвердил их худшие подозрения о том, что «вольные казаки» становятся орудием консервативного бонапартистского переворота. ГУВК так и не признал избрания Скоропадского; вместо этого в начале ноября, когда Рада наконец утвердила устав «вольных казаков», они были формально подчинены министру внутренних дел или его заместителю. Одновременно Рада попыталась захватить штаб «вольных казаков» в городе Белая Церковь к югу от Киева, но получила отпор, после чего вожди казаков пригрозили походом на Киев в случае повторения попытки разоружить и распустить «вольных казаков»