Война в потемках - [3]

— Я замерзла, — тихо сказала она. — И мне страшно. Пошли домой.

Закрыв вход, Анмай не почувствовал себя увереннее и вдобавок никак не мог согреться. Хьютай тоже обхватила руками плечи. Чувствуя неутихающую тревогу, он вызвал командный бункер крепости… но никто не ответил ему.

— Никого нет у пульта, — предположила Хьютай — Или…

— Я пойду схожу в штаб, — стараясь, чтобы голос звучал небрежно, ответил Анмай, надевая ременные сандалии.

— Я с тобой.

— Боишься меня отпустить? — он легко притянул Хьютай к себе, зарылся лицом в ее волосы. — Не надо. Мы же дома.

Направляясь к главному выходу, он с трудом стер с губ невольную улыбку. Лицо его сделалось серьезнее, на нем появилось суровое и решительное выражение, подобавшее ему, Единому Правителю Фамайа.

Тем не менее, его сердце сжимал отчаянный страх.

Глава 2 В начале эры

Выдь на Волгу! Чей стон раздается,

Как предвестник грядущей беды?

Этот стон у нас бунтом зовется:

То голодные просят еды.

«Бич», 1906, N3.

Стальная плита с жужжанием отползла направо, открывая узкую, изломанную лестницу, ведущую сквозь шесть метров межтеррасного перекрытия вниз, в просторный холл с высоким потолком — отсюда начинался пустынный коридор, освещенный синевато мерцающими трубками редких ламп. Его тускло отблескивающие стены казались сплошными темными окнами.

Анмай пошел к центральному стволу пирамиды, невольно посматривая по сторонам. Погруженные в гладкое стекло барельефы нагих юношей и девушек выступали со сказочной реальностью; их гибкие смуглые и светлокожие тела сплетались в замысловатых позах. Поверх этих изображений шел широкий фриз, покрытый барельефами звериных морд, искаженных безумной яростью — в натуральную величину и натуральной окраски: пасти оскалены, стеклянные глаза злобно блестят. Среди них выделялись страшные воронковидные морды гекс, и все остальные хищные твари этого мира, Уарка,[3] тоже были здесь. Множество горящих, неподвижных глаз алчно смотрело вниз — на прекрасные юные лица с застывшими навеки выражениями нежности и страсти, и зрачки Вэру сузились в ответ на блеск множества глаз, провожавших его из-за грани небытия безмерно глубокими взглядами.

Он остановился у стальной стены в конце коридора, его рука быстро пробежала по кодовой панели. Прозрачные кнопки замка сверкнули белизной, бронещиты проема с грохотом разошлись вверх и вниз и закрылись, едва он миновал их. В лицо Вэру ударил поток холодного воздуха, поднимавшийся со дна шахты. Она была больше десяти метров в диаметре, ее стальные стены скрывались под пучками разнокалиберных труб и толстых кабелей в ярко-красных оболочках; между ними проходили направляющие скоростных лифтов. Один из них стоял тут же, в проеме узкой кольцевой галереи — открытая площадка, огороженная трубчатым барьером. Анмай встал на осевшую под его весом платформу и взглянул вниз. Шахту освещали лишь редкие лампы на галереях выходов, выступавших через каждые тридцать метров. Череда темных колец, разделенных все более узкими венцами постепенно тускнеющих огней, уходила вниз, сливаясь в точку — дна видно не было. В шестидесяти метрах наверху последнее кольцо ламп ярко освещало толстые радиальные ребра конически-плоской крыши.

Все еще глядя вниз, Анмай нажал кнопку. Его сердце замерло, когда пол на секунду ушел у него из-под ног. От быстроты спуска у него перехватило дыхание, от вида мчавшихся навстречу стен закружилась голова. Мимо него проносились залитые мертвенно-синим светом настилы галерей, запертые стальными щитами проемы выходов, струилась масса трубопроводов и кабелей. После шестого яруса они ушли в ниши, замелькали горизонтальные проемы противовзрывных щитов — первый, второй, третий, — затем кабели и трубы появились вновь, мелькая в череде света и тьмы.

Вэру с силой прижало к полу, когда платформа затормозила свое стремительное падение, достигнув последнего, шестнадцатого яруса — за тридцать секунд она пролетела более пятисот метров и у него до боли заложило уши.

Здесь, на глубине в триста десять метров, шахта кончалась похожим на внутренность снаряда расширением; в его круглой стене зияло шесть проемов радиально расходящихся туннелей. Створки их узких, высоких ворот из толстых, грубо сваренных стальных плит были открыты, приглашая в рассеченную пунктирами ламп темноту. Оттуда рекой тек холодный, влажный воздух, отдававший слабым запахом ржавчины. Анмай спрыгнул с платформы и вошел в туннель, помеченный горящей над ним огненной единицей.

Внутри темные стальные плиты пола и стен поглощали свет редких ламп, красное покрытие идущих под потолком толстых кабелей потемнело от пыли. Здесь было сыро, влага, висевшая в воздухе, оседала на стенах и затуманивала далекий свет. Траурное гудение невидимых воздуходувок, далекое и слабое, наполняло туннель. От него в стороны отходил целый лабиринт узких проходов, неровно и скудно освещенных. Виднелись запертые и приоткрытые двери темных помещений, в полумраке тупиков зияли черные жерла колодцев, неогражденные широкие устья которых вели то вверх, то вниз. Проходя мимо, Анмай ощущал движение втекающего в них воздуха. Отсеки туннеля разделяли толстые плиты открытых квадратных дверей, перед которыми неровные пучки кабелей скрывались в темных нишах.