Война в белом аду. Немецкие парашютисты на Восточном фронте, 1941–1945 гг. - [44]

— Руки вверх! — кричит им Виттиг.

Один из них, вместо того чтобы сдаться, стреляет из своего пистолета-пулемета. Виттиг тут же отвечает короткой очередью. Затем бросает гранату.

Парашютисты следуют примеру своего начальника и тоже бросают гранаты. Когда раздаются глухие взрывы, они с криками бросаются вперед, с оружием в руках. Большинство их противников уже выведены из строя, лежат убитые или раненые в глубине траншеи.

В это время боевая группа унтер-офицера Камина должна нейтрализовать артиллерийского корректировщика, засевшего в подбитом танке.

— Надо прикрыть наших! — кричит Виттиг. — Зачистите укрытия и траншеи!

Русские повсюду, приходится их нейтрализовать ручными гранатами. Взрывы отмечают продвижение боевой группы Шмидта по неприятельской позиции. Время от времени очередь из пистолета-пулемета отмечает завершение короткой борьбы при входе в укрытие.

Внезапно снаряды начинают падать на бывшую советскую позицию. Русские стреляют как по продвигающимся вперед немцам, так и по своим еще пытающимся сопротивляться солдатам. Огонь интенсивный. Промерзшая земля дрожит от каждого попадания. Вскоре здесь становится невыносимо.

— Ну что там делает Камин с этим наблюдателем? — бормочет Виттиг вполголоса.

Обстрел усиливается. При каждом взрыве вверх летят осколки стали, охапки снега и крупные комья земли.

Раненые есть? — спрашивает командир взвода 11-й роты.

— Ни одного, господин фельдфебель.

— Нам везет.

Парашютисты сидят в траншее и у входа в укрытия, рядом трупы их противников и агонизирующие солдаты.

Виттиг смотрит на часы, не остановились ли они: кажется, что бомбардировка длится уже очень долго. Солнце наконец встало.

Таубнер пробирается к своему командиру:

— Я слышал приказы на русском языке, господин фельдфебель. Наверное, готовят атаку. Прямо перед нами.

Советские солдаты повсюду. Они выходят из укрытий и перегруппировываются. Видно, как один офицер жестикулирует с пистолетом в руке. Вероятно, это политрук.

— Альперс, — приказывает Виттиг ефрейтору. — Дай мне гвою винтовку с оптическим прицелом.

Виттиг целится в русского офицера и стреляет. Его противник тотчас исчезает. Не известно, попала в него пуля или нет.

— Теперь быстро вперед, — говорит Виттиг и тут же приказывает: —Ручные гранаты к бою! Давай!

Немцы бросают гранаты и оказываются прямо среди русских. Виттиг находит, что траншея слишком узка, и влезает на бруствер. Сверху он выпускает по противнику несколько очередей из пистолета-пулемета.

Рядовой Хорвач и унтер-офицер Таубнер подбираются с другой стороны траншеи тоже к брустверу. Один стреляет с бедра, второй бросает гранату за гранатой.

Несколько русских солдат, почувствовав превосходство немцев, поднимают руки.

— Бегите в тыл! — кричит Виттиг.

Сам он прыгает в траншею, собирает своих парашютистов и увлекает их за собой, несмотря на огонь русской артиллерии, которая продолжает выпускать снаряд за снарядом. Но Виттиг хочет направиться не в тыл, а к русским. Теперь их артиллерия бьет за ними, прямо по русской траншее, которую они только что оставили. Вверх летят балки и тела. Русские, которые только что сдались, уничтожены своей собственной артиллерией.

Пережившие это столкновение немцы прислоняются к стенкам траншеи. У них есть небольшая возможность передохнуть. Ручьи пота оставляют глубокие борозды на их покрытых грязью лицах.

— Есть потери? — снова спрашивает Виттиг.

Унтер-офицеры Таубнер и Шмидт успокаивают своего начальника:

— Все здесь, господин фельдфебель.

Траншея, в которой оказались парашютисты взвода Виттига, проходит по задней стороне холма. Она не очень глубокая. Не больше метра. Нет ни ответвления, ни укрытий.

— Это наверняка ход для снабжения, — замечает Виттиг.

В 300–400 метрах виден каземат. Фляйшер показывает его своим товарищам из 11-й роты.

— Там наверняка есть противотанковые орудия, — говорит он. — Будьте осторожны.

С этого места можно контратаковать, тем более что бункер стоит вплотную к опушке леса, откуда русские могут привести подкрепление.

Под командой фельдфебеля Виттига теперь находится взвод 9-й роты и взвод 11-й. Он группирует солдат и выставляет наблюдателей. Патрули осматривают ближайшие окрестности. Они находят четырех раненых — это русские солдаты азиатского происхождения. Они молчат. Вскоре немецкий санитар делает им перевязку.

Вновь начинается артобстрел. Вступает орудие «ratsch-boum». Но все снаряды падают на бывшую русскую позицию, с которой немцы недавно ушли.

Виттиг приказывает ввести в бой другие пулеметы двух боевых групп своего взвода. Те, у кого только винтовки, ищут ямы, засев в которых они смогут блокировать атаку противника. Русские еще в 400 метрах, на опушке. Им надо преодолеть широкое голое место, где снег будет доходить им до пояса.

— Странно, что они не идут по траншее снабжения, — замечает Виттиг Таубнеру и Шмидту.

— Вот они уже идут, господин фельдфебель. Можно открыть огонь?

— Подожди немного.

Противник подошел уже на сто метров, когда звучит приказ. Атака советских солдат остановлена, они падают на снег, как колосья под градом.

Русская артиллерия перестала стрелять по позициям, занятым своими собственными войсками. Теперь артиллеристы поняли свою ошибку и должны заняться немцами, проникнувшими на их линии.