Война в белом аду. Немецкие парашютисты на Восточном фронте, 1941–1945 гг. - [10]

Но вскоре на помощь советским солдатам приходит неоценимый союзник — зима. Нева и Ладожское озеро покрываются льдом, и русские теперь могут подвозить подкрепление и продовольствие по этому огромному ледяному пространству.

— У русских поднялся боевой дух, господин капитан, — говорит фельдфебель Штольц Кнохе. — Мы с унтер-офицером Канцлером можем продолжать соблазнять их, но они больше не показываются. Напрасно мы им обещаем хлеб, картошку и даже водку, это уже не срабатывает.

Теперь перед немецкими парашютистами советские солдаты в белом зимнем камуфляже, хорошо вооруженные и экипированные. Они не из Средней Азии, а из Сибири, и их боевой дух не пострадал от поражений, которые претерпела Красная Армия в первые месяцы войны.

Экипировка их противников немного улучшается. Немецкие парашютисты получают наушники, теплое белье, сапоги на меху. Нехватки в продовольствии и в снарядах у них не было никогда.

Однако зима начинает их жестоко донимать. Погода плохая. Дни становятся все короче, а ночи длиннее. Их позиции обстреливаются и ночью и днем. Русские установили реактивные установки, которые создают оглушающий шум, немцы называют их «сталинскими органами».

С тех пор как батальон фон дер Гейдте расположился перед Выборгской, фронт не двигается. Но остается русский выступ, довольно глубоко вклинившийся в немецкие линии. Эта небольшая высота господствует над местностью и позволяет просматривать и простреливать с фланга участок фронта, который держат парашютисты 3-го полка.

— Крюгер, — приказывает Кнохе одному из командиров взводов, — надо постоянно наблюдать за этим бугром над нашими линиями.

— Могу я время от времени посылать туда мину из «полтинника»,[2] господин капитан?

— Прекрасная мысль, Крюгер.

Но эти мины не мешают русским изрезать холм, как кусок сыра, и устроить на нем укрытия и даже хорошо защищенные позиции отхода.

— Эта высота начинает мне серьезно надоедать, — говорит Кнохе капитану барону фон дер Гейдте. — Если неприятель выйдет оттуда и зайдет к нам с фланга, он может и прорвать наши линии.

— Да, тогда мы окажемся в плохом положении. Надо этим заняться серьезно.

Разработали план операции. Но надо еще найти людей для ее проведения. У командира 3-го полка полковника Гейдриха нет никаких резервов.

Тогда он запрашивает дивизию, может ли она обещать подкрепление, которое позволит ему послать всех своих парашютистов к первым линиям, не оголяя защиты.

— Это возможно, — отвечает генерал Петерсен.

Но, как только обещанное подкрепление создано, его направляют на другой участок фронта, где создалась кризисная ситуация. Парашютисты, находящиеся в непосредственной близости с русскими, получают тогда простой приказ:

— Обойдитесь собственными средствами.

Капитан барон фон дер Гейдте вызывает на командный пункт 1-го батальона 3-го полка двух из своих ротных командиров — обер-лейтенанта Хепке из 1-й роты и капитана Кнохе из 2-й.

— Возможно ли из каждой роты выделить взвод и не нарушить надежности основной боевой линии?

Офицеры молчат.

— Ответьте честно, — спрашивает их начальник. — Вы знаете положение так же хорошо, как и я, и вы знаете, что необходимо уничтожить этот участок, вклинившийся в наши позиции.

— Необходимость — это закон, господин капитан, — говорит он. — Другого выхода нет. Мы должны попробовать. Но мне кажется, что лучше действовать ночью.

— Сколько вы можете дать мне людей?

— В наших ротах только по 50–60 парашютистов, господин капитан, — говорит Хепке.

— Я прошу от вас двоих тридцать человек, — решает фон дер Гейдте. — Это будет ударная группа. Я дам вам небольшой резерв из штабной роты батальона и обоз.

Капитан Кнохе настроен довольно оптимистично:

— Тогда все должно пройти хорошо. Мы покажем русским, как умеют сражаться немецкие парашютисты, господин капитан!

Хепке выбирает взвод Абратиса, Кнохе — взвод Крюгера.

Однако командир 2-й роты не удовлетворен выбором. Он находит, что Крюгер ведет себя немного необычно. У него какое-то предчувствие.

— Я назначаю взвод Энке, — говорит он, — в конце концов лейтенанту.

— Но в нем еще меньше людей, чем в моем, господин капитан!

Я попрошу обер-лейтенанта Хепке пополнить состав несколькими парашютистами из его 1-й роты.

Оба ротных командира батальона фон дер Гейдте составляют план операции по захвату русской высоты. Более опытный Кнохе уточняет задание каждого:

Два наших взвода атакуют вечером, когда неприятель менее осторожен, чем в другое время. Действуем с двух сторон сразу, чтобы отрезать выступ от остального расположения русских. Важно полностью окружить противника, прежде чем его уничтожить. Это довольно простой маневр.

— Конечно, — отвечает ему Хепке. — Но ночью надо будет следить за тем, чтобы обе наши группы не перестреляли друг друга в момент соединения.

— При луне все видно довольно ясно, не ошибемся, — отвечает Кнохе.

Взводы Абратиса и Энке возвращаются на исходные позиции. Окружение произошло, как было намечено. Русских застали врасплох, они начали стрелять во всех направлениях, пораженные тем, как немецкие солдаты появились внезапно у них за спиной.

Некоторые русские солдаты сдаются, не оказав сопротивления. Те, кто отражают нападение, не могут отличить своих от врагов и попадают друг в друга. Захватив русские позиции, парашютисты обнаружили там тела русских, погибших не от их руки.