Война углей - [28]

Внезапно он почувствовал необходимость в чьем-то обществе и позвал к себе миссис Плитивер.

— Ах, миссис Пи, как я рад вас видеть! — воскликнул Корин, когда слепая змея явилась на его зов.

— Всегда к вашим услугам, — ответила слепая змея, низко склонив розовую головку.

— Миссис Пи, не откажетесь выпить со мной чашечку молочникового чаю?

— Ах, что вы, сир! Нет-нет, благодарю вас! — Миссис Пи была домашней змеей старой закалки, не признававшей никаких новомодных вольностей в отношениях между хозяевами и слугами, поэтому твердо придерживалась принципа раздельного питания первых и вторых.

— Вы хотели что-то обсудить со мной, сир?

— Ах, миссис Пи, как бы я хотел, чтобы вы называли меня просто Корин! — вздохнул Корин, которому потребовалась целая вечность, чтобы отучить слепую змею называть его «ваше величество».

— Да, Корин, — поклонилась миссис Пи. Излишне говорить, что это короткое имя она сумела произнести так, что оно прозвучало как «ваше величество».

— Миссис Пи, я только что прочел летопись Эзилриба о войне Огня и Льда. Меня заинтересовал эпизод с использованием совуколок, или игрушечных сов, при помощи которых Ночные стражи сумели одурачить врага.

— О да, это была очень эффективная стратегия, сир… То есть, Корин.

— Но как Ночные стражи сумели сделать столько кукол?

— О, за это нужно благодарить нашу Одри! Она возглавляла гильдию швей, хотя все мы тоже изо всех сил помогали ей.

Несколько минут они в молчании пили свой чай. Миссис Пи чувствовала, что Корину просто нужно чье-то ненавязчивое присутствие, и разговор о совуколках не имел никакого практического смысла. И еще она заметила, что Корин то и дело украдкой посматривает на огонь в очаге.

Слабая дрожь пробежала по телу миссис Пи, когда она поняла, насколько важно королю ее общество. Она опасалась, что после того, как стая улетела, Корин может почувствовать себя брошенным и вновь впасть в тоску. Миссис Пи знала, что он имел желудочную склонность к меланхолии. Однако, подобно всем слепым змеям, она обладала исключительно развитой чувствительностью, поэтому с облегчением перевела дух, убедившись, что в последние ночи король не только не испытывает ни малейших признаков депрессии, но, напротив, весь переполнен новой энергией, волей и решимостью. И все-таки, уже уползая из дупла, миссис Плитивер почувствовала нечто необычное. Она готова была поклясться, что, когда Корин подошел к очагу, чтобы поворошить угли, в желудке его всколыхнулась слабая тень сомнения.

Языки огня плясали в очаге, бросая колышущиеся тени на стены дупла, но Корин не сводил глаз с сердцевины одного-единственного пламени. Он знал, что не найдет в нем ответы на свои вопросы. Огонь редко давал точные подсказки. Он лишь открывал возможности — правдивые, однако весьма туманные. Корин невольно вспомнил свои первые опыты огнечейства, когда он только-только начал понимать, что образы в сердце огня имеют какое-то значение. В погребальном костре, на котором были сожжены кости его отца, Корин впервые увидел сверкающий уголь Хуула. Разумеется, в то время он и понятия не имел о том, что увидел. Но потом тот же огонь открыл ему правду, которую он уже давно начал подозревать, — правду о том, что его отец Клудд не был злодейски умерщвлен Сореном, как с рождения твердила ему мать, а пал от лапы Сумрака в страшной войне, развязанной Чистыми. Нира всю жизнь лгала ему — лгала об отце, лгала о Чистых, а самое главное, лгала о его дяде и Ночных стражах Га'Хуула. Теперь Корин снова смотрел в огонь, понимая, что, вопреки всему, ищет в нем ответ на вопрос, который не давал ему покоя. Что он будет делать, если Хрит не позволит перенести уголь в совитель на горе Времени? Что тогда?

Глава XV Конец блистательной изоляции

— И ты ожидал, что мы примем к себе этот уголь?

Тенгшу еще никогда не видел Хрита в таком гневе. Зеленый свет мудрости, светившийся в глубине его глаз, стал еще ярче.

— Да знаешь ли ты, что здесь произошло за время твоего отсутствия? Можешь ли ты представить себе, какие сведения я получил сегодня утром?

Перья на голове Хрита были коротко острижены, за исключением одинокого голубого перышка, торчавшего вертикально вверх. Это был особый знак духовных учителей, мудрых пику, живущих в совители. Сейчас голубое перо дрожало от возмущения.

— Нет, почтенный Теоцзы. Мне неизвестно об этом. Просветите меня.

— Верная фрейлина дворца Панцю только что сообщила, что сразу несколько драконовых сов улетели!

— Что? — вскричал Тенгшу, чувствуя, как содрогается его желудок.

— Они использовали ту же тактику, что и Орландо. — Всегда спокойный голос Хрита сейчас срывался от волнения.

— Они самостоятельно лишили себя части оперения?

— Да. Разумеется, у них были сообщники. Двое, а может быть, даже трое слуг низшего разряда сбежали вместе с ними.

Тенгшу был потрясен. Он закрыл глаза, собираясь с мыслями.

— Это моя вина. Я не должен был покидать свой пост у Врат ветра.

Мудрейший Теоцзы устало опустился на ветку окаменевшего дерева в своем дупле, расположенном на самой вершине горы Времени и носившем название дупла Величайшей концентрации. Крылья его слегка обмякли.