Война с аксиомой - [6]
— Сейчас по очереди каждый мальчик подметет и помоет пол в классе. Работать будут сразу двое. Один подметает, другой за ним моет. Норма — проход около трех парт. А я буду вести урок.
Девочки завздыхали:
— Ой, а можно, и мы будем работать? А то мальчишек и не спросят…
Я покачала головой: грязь в классе была явно делом рук мальчиков.
Хихикая и посмеиваясь, мальчики взялись за уборку. И довольно ловко. Чувствовалось, что белоручек среди них нет. Груды мусора подплывали все ближе к двери, класс блистал свежей, влажной чистотой. Девочка у доски с чувством декламировала «Плач Ярославны», и я не сразу обратила внимание на заминку около парты Гнипа.
— Твоя очередь, — говорил кукольно хорошенький Дробот, протягивая тряпку.
— Не обязан я!.. — Гнип почти лег грудью на парту.
— А другие могут?..
— Дураков работа любит!
— Гнип, — сказала я, — подойди ко мне!
Гнип вывинтился из-за парты и навис надо мной, худой, узкоплечий, с рыбьими глазами и челкой, доходившей до самого носа.
— Почему ты не убираешь класс?
— Не имеете права заставлять. Это время для урока.
— Хорошо, — усмехнулась я, — тогда будешь мне отвечать.
Я посадила великолепно отвечавшую Свету Забелину и стала задавать ему вопросы. Гнип тускло смотрел на меня своими рыбьими глазами и молчал.
— Так как же с тобой быть? — сказала я с удовольствием. — Выходит, двойка?
Ребята зашушукались.
И вдруг глаза Гнипа, зеленоватые, пустые, зажглись бешенством:
— Ну попомните вы мне эту двойку! — и рванулся к двери. Швырком захлопнул ее за собой.
Тут начались охи.
— Ох, вам надо теперь быть осторожнее: у них вся семья психическая!
— Вот зверь!
— Он всегда с ножом ходит…
— А портфель, портфель-то оставил!
— Вот теперь отца вызовут.
— Не вызовут: отец у него уже три месяца в тюрьме сидит, за драку.
Я засмеялась:
— Да ерунда! Мало ли что сболтнет глупый мальчишка!
Но в конце дня Мария Семеновна вызвала меня к себе в кабинет и ворчливо сказала, употребляя только восклицательные предложения.
— Доигралась!
— Я не понимаю…
— Новомодные фокусы! А еще педагог! Это надо же додуматься — уборка во время уроков! — И приказала: — Домой не езжай! Переночуешь у меня в кабинете!
— Да вы что, всерьез восприняли угрозу этого мальчишки? — не выдержала я.
— Поработаешь в нашем районе — поймешь! Для такого пырнуть ножом — геройство!
— Не посмеет…
— Отец его мать избивал; парень уже выпивает…
— Гнип?!
Я онемела. Гнип вел себя так тихо на моих уроках, что к нему я и не присматривалась. Учился он на тройки, но старательно. Даже тетрадки у него были аккуратно обернуты газетами и в каждой промокашка.
Мария Семеновна торжествовала:
— Что, этого в сочинениях он не писал? Эх ты, зелень! А вот я все про них знаю. И без всяких сочинений. А у меня таких «загадок» не тридцать, а девятьсот!
— Нет, я поеду домой, — сказала я. — Его угроза просто дурацкая вспышка…
Но я не была в этом уже стопроцентно уверена, когда вышла вечером из школы. Находилась наша школа в темном и длинном переулке, составленном из глухих высоких заборов. Фонари освещали лишь вершины старых лип. Дощатые тротуары оставались темными. Шевелящаяся листва отпечатывалась на них сеткой. Даже собаки не тявкали.
До трамвая пути минут десять. И вот эти десять минут я прошла с ощущением, что в спину мне каждую минуту может вонзиться нож. Порыв ветра, шелест листьев, приближающиеся шаги заставляли меня судорожно вздрагивать. Сердце колотилось. Фантазия разыгрывалась.
Я говорила себе, что такой опытный человек, как Мария Семеновна, зря паниковать не будет…
Всю ночь дома мне снились всякие ужасы, а утром, подъехав на трамвае к нашей остановке, я трусливо оглядела толпу. Но Гнипа не было.
И опять я шла к школе, дрожа; и опять прислушивалась к догоняющим шагам; и опять сердце билось где-то в горле.
Так прошло три дня. Гнип в школу не ходил. Шафаренко тактично изобретал предлоги и провожал меня до трамвая. Мария Семеновна смотрела на меня как на кандидата в покойники. Ребята шушукались.
Наконец это мне надоело. Я поехала к Гнипу домой, захватив его портфель. Он жил в бараке. Я никак не могла достучаться, пока какая-то девочка лет пяти не объяснила:
— А он на рыбалке, тетенька. Еще вчера уехал.
Я зашла к соседке и от словоохотливой женщины узнала, что мать Гнипа в деревне. Живет он один, подрабатывает, чиня радиоприемники, да и рыбалка для него не развлечение, а способ пропитания. Я оставила у нее портфель Гнипа, вышла и обратила внимание, что на двух окнах его комнаты висят белоснежные накрахмаленные занавески. И они меня успокоили.
Гнип появился в сумерках на другой день, когда я шла из школы. Появился неслышно, и я вздрогнула, когда вдруг надо мной его голос сказал:
— Добрый вечер! Спасибо, что портфель принесли…
Рядом со мной шагал усталый худой подросток, ожесточенный нелепой жизнью.
— Так почему ты отказался мыть пол? — спросила я, точно мы продолжали давний разговор. — Ты испугался работы?
— Работа! Хаханьки, а не работа…
Он это буркнул бессвязно, но я вдруг поняла его протест. Для этого парня, видимо, работа была взрослой обязанностью, привычной, неотвратимой. И он оскорбился, что на уроке работу превратили в какую-то воспитательную игру.
Веселая и грустная, живая и непосредственная, она не просто очередной сборник кулинарных рецептов. В ней рассказывается о нашем времени, о людях, которые в трудные годы сумели выстоять, сделать голодную и холодную жизнь хоть немного легче для всех, кто их окружал. Эта книга и о талантах, спрятанных в каждом человеке, и о том, как просто и аппетитно умели питаться наши предки и в будни, и в праздники.С помощью своеобразных кулинарных выдумок и открытий, содержащихся в книге, можно даже при пустых магазинных полках за минимальную сумму накормить близких, доставить им радость.
Повесть написана и форме дневника. Это раздумья человека 16–17 лет на пороге взрослой жизни. Писательница раскрывает перед нами мир старшеклассников: тут и ожидание любви, и споры о выборе профессии, о мужской чести и женской гордости, и противоречивые отношения с родителями.
В книгу вошли два романа известной писательницы и литературного критика Ларисы Исаровой (1930–1992). Роман «Крепостная идиллия» — история любви одного из богатейших людей России графа Николая Шереметева и крепостной актрисы Прасковьи Жемчуговой. Роман «Любовь Антихриста» повествует о семейной жизни Петра I, о превращении крестьянки Марты Скавронской в императрицу Екатерину I.
Это третья книга писательницы, посвященная школе. В «Войне с аксиомой» появляется начинающая учительница Марина Владимировна, в «Записках старшеклассницы» — она уже более зрелый педагог, а в новой книге Марина Владимировна возвращается в школу после работы в институте и знакомит читателя с жизнью ребят одного класса московской школы. Рассказывает о юношах и девушках, которые учились у нее не только литературе, но и умению понимать людей. Может быть, поэтому они остаются друзьями и после окончания школы, часто встречаясь с учительницей, не только обогащаются сами, но и обогащают ее, поскольку настоящий учитель всегда познает жизнь вместе со своими учениками.
Путешествие Эдди и его компаньонки в Америку закончилось неудачно, зато сопровождалось несусветными событиями и невероятными встречами. «Ужасные времена» — последняя книга трилогии об Эдди Диккенсе.
Еще нет солнца. Над морем только ясная полоса. В это время — заметили? — горизонт близко — камнем добросишь. И все предметы вокруг стоят тесно.Солнце над морем поднимается, розовое и не жаркое. Все зримое — заметили? — слегка отодвинется, но все еще кажется близким, без труда достижимым.Утренний берег — детство.Но время двигает солнце к зениту. И если заметили, до солнца 149,5 миллионов километров…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта повесть о мальчиках и бумажных змеях и о приключениях, которые с ними происходят. Здесь рассказывается о детстве одного лётчика-конструктора, которое протекает в дореволюционное время; о том, как в мальчике просыпается «чувство воздуха», о том, как от змеев он стремится к воздушному полёту. Действие повести происходит в годы зарождения отечественной авиации, и юные герои её, запускающие пока в небо змея, мечтают о лётных подвигах. Повесть овеяна чувством романтики, мечты, стремлением верно служить своей родине.
«Подарок с неба» – трогательно-добрая история о жизни, пути, о выборе ценностей, о том, чему нужно учить сначала себя, потом детей. … С неба прилетел ангел и взял мою душу. Он отнес меня прямо к Богу и тот, усадив меня на колени, сказал: «Это еще не конец истории, и ты в ней сыграешь решающую роль». Он вновь отдал меня ангелу и тот спустил меня на землю, в огромный город, где я встретил тебя. И что мне теперь с тобой делать? И какую решающую роль я должен сыграть? Бог так мне и не сказал. Для детей 5-12 лет.