Война ордена - [26]

Но на голову огромного орка опустилась механиче­ская ладонь. Он даже не успел заметить, как за его спи­ной выросла молчаливая угрожающая тень. Заржавлен­ная, испачканная в крови стальная клешня сжала череп, круша крепкие кости. Единственный глаз вывалился на­ружу, а зубы посыпались в грязь. Клешня разжалась лишь тогда, когда голова буяна стала практически плос­кой. Труп рухнул в грязь, и над ним тут же закружили насекомые, почувствовавшие запах крови и мозгов.

Вожак вышел на поляну. Похожие на вулканические кратеры шрамы, оставленные попаданиями из лазерных винтовок, все еще дымились на его теле. Поблескивал серебром штык, застрявший в плече, да так и оставший­ся незамеченным. Механические протезы были покры­ты сальной грязью и кровью. Моторы, встроенные в грудную клетку, выпускали клубы пара.

Гигантский орк наклонился и поднял из грязи труп ветерана, которому только что размозжил голову. Не­много потряс, точно тряпичную куклу, и, вновь бросив на землю, наступил на тело и переломал ему ребра. Послание, заложенное в этот жестокий поступок, было настолько явственным, что не понять его не мог даже самый безмозглый орк.

Здесь командовал лишь один вожак. И его желания становились желаниями как всей орды, так и любого от­дельно взятого зеленокожего на планете. Он был вопло­щением проницательности, воплощением целеустремлен­ности и обладал такой силой воли, какой не было ни у одного из его сородичей. Без него вся эта армия никогда бы не покинула туманность Гарон, продолжая сражаться в бессмысленных феодальных войнах в ожидании насто­ящего предводителя, способного повести их к более вы­сокой цели. Без него они были ничем. Один лишь вожак мог сделать орков чем-то большим, нежели просто стаей хищных зверей, только он знал, как уничтожить самое дорогое, что было у Человечества, и как внушить врагам настоящий ужас.

В гневе он рычал на своих воинов, распростершихся ниц или же пытавшихся торопливо убраться с его глаз. Рабы, повсюду следовавшие за ним, попрятались по кустам, наблюдая оттуда расширившимися от испуга глазками, поскольку прекрасно понимали, что их пове­литель будет убивать вновь и вновь, пока не убедится, что его требования усвоены всеми окружающими. Ко­нечно, вожак был куда умнее простого зверя и даже любого орка, но это вовсе не означало, что в его душе появилось место для таких чувств, как сострадание или отходчивость. Он был даже более безжалостен, чем самый кровожадный из его подчиненных, ведь в драке им двигали далеко не только радость битвы и желание показать свою силу.

Боги не являлись, чтобы наказать орков. Это была просто уловка! Ложь, посеянная людьми! Люди, как самые ничтожные рабы, всего добиваются враньем и подлостью. Боги, как и прежде, продолжали наблюдать с небес за своими зеленокожими детьми, но не подари­ли им своей силы потому, что орки оказались этого недостойны. Они упустили не ожидавших нападения врагов из Палатиума и сами оказались не готовы к по­явлению закованных в доспехи элитных воинов Импе­риума. Орки ничего не сделали для того, чтобы боги явились к ним: ни преступного, ни великого. Пока что они были никем и ничем, и даже объятые пожарами города Ванквалиса могли удостоиться разве что одного-единственного божественного плевка.

Вожак еще долго продолжал свою речь. Понял ли кто-нибудь из орков, что движет их повелителем? Ма­ло кто. Возможно, что и вовсе никто. Впрочем, все это не имело ни малейшего значения, пока они продолжа­ли сражаться на его стороне.

Он прошел сквозь кусты, отвешивая пинки попа­дающимся под ноги рабам. За краем леса он видел по­ле боя перед огромным дворцом, который еще недавно штурмовали его воины. Зеленокожие редко когда утру­ждали себя похоронами, поэтому вожак практически не обращал внимания на груды орочьих трупов в разорен­ном саду. А вот что заставило его зарычать, так это вид облаченных в доспехи фигур, прохаживающихся среди тел. Элитные солдаты Человечества, укравшие у него победу, они обрушились на головы его бойцов, подобно грому среди ясного неба, когда цель была уже столь близка. Даже если забыть о фальшивых богах, людиш­ки обладали и силой, и умением — достаточными, что­бы победить орков, и это казалось особенно оскорби­тельным. Дело было вовсе не в том, что закованные в броню воины обманули и напугали орду — они оказа­лись слишком сильны для орков. Все просто. Конечно, никто из зеленокожих этого не признает, но тем не менее правда именно такова. Люди в пурпурных доспе­хах были куда крупнее и отважнее, нежели любой дру­гой человек, с которым доводилось встречаться вожаку, и им удалось разбить его войско в честном бою.

Кроны деревьев затряслись от взрывов, прогремев­ших где-то в глубине джунглей и извещающих о том, что с орбиты упали новые астероиды и примитивные корабли, несущие тысячи свежих бойцов. Вожак при­вел на планету великое множество племен, и их чис­ленность значительно превышала количество бойцов, участвовавших в разорении Палатиума. Уничтожение города зависело исключительно от выбора нужного момента — передовые отряды обрушились на людишек, когда те утратили бдительность. Но завоевание джун­глей и захват остальных поселений требовали больше­го числа атакующих, целеустремленности и силы. Ради этой победы ковалась орда. Вожак провел на поверх­ности этого мира уже более шестидесяти дней и ночей, и исключительно его заслугой было то, что растворив­шиеся в лесах зеленокожие воины продолжают дейст­вовать как единое целое.