Война ордена - [22]

И вот они появились здесь, готовые драться плечом к плечу с солдатами 901-го.

Варр был настолько поражен, что еще несколько се­кунд мог лишь наблюдать за штурмовыми машинами, обрушивающими град начиненных взрывчаткой снаря­дов на головы орков, пока закованные в броню космо­десантники спрыгивали на землю и готовились всту­пить в сражение.

Наконец офицерская выучка вновь взяла власть над мыслями Варра.

— Всем группам в бой! — закричал он, вознося над головой сломанный меч и поднимаясь из укрытия, чтобы его смогли увидеть как можно больше солдат. — Вперед!

— Это еще кто? — спросил Сарпедон в трубку вок­са, силясь перекричать рев двигателей «Громового яст­реба». Сквозь распахнутый люк рядом с магистром бы­ло отчетливо видно все поле боя — некогда ухоженные лужайки в тени Райтспайра, теперь вытоптанные не­скончаемыми орочьими толпами и жалкой кучкой сол­дат, пытающихся сдержать натиск врагов.

— Уж точно не Гвардия, — отозвался Лигрис. Его голос прибыл со «Сломанного хребта», зависшего на орбите над Неверморном. — В глубинах системы нахо­дятся несколько боевых транспортов. Стараются дер­жаться подальше. Похоже на штрафной легион, но в архивах ордена о них ничего нет.

— Неудивительно, — заметил Сарпедон. Штрафни­кам крайне редко удавалось прожить достаточно долго, чтобы успеть написать свою историю. Обычно их броса­ли в жернова самых ожесточенных конфликтов, и можно было считать немыслимой удачей, если по окончании очередной войны они продолжали свое существование хоть в какой-то форме. — Так что, это и есть «помощь Империума»?

— Похоже на то, — ответил Лигрис. — В окрестно­стях не так уж много военных баз, так что Ванквалису повезло, что хоть кто-то откликнулся.

Сарпедон окинул презрительным взглядом скопи­ще убийц и прочего криминального элемента, сходных между собой только забрызганной грязью темно-зеленой формой и неспособностью ужиться в социуме Им­периума.

— Они прибыли сюда, чтобы умереть, — произнес магистр, обращаясь скорее к себе, нежели к Лигрису. — Это их наказание.

— В бой! — раздался в воксе голос Люко, сопро­вождаемый лязгом сталкивающихся клинков и грохо­том выстрелов.

Отделения Испивающих Души приземлились прямо среди орков, захватив тварей врасплох. Сарпедон видел, как по орде зеленокожих прокатилось нечто вроде удар­ной волны, когда ксеносы начали разворачиваться на­встречу новой нежданной угрозе, выкашивающей их ряды.

— Давай вниз! — прокричал магистр, и боевой транс­порт, опустив нос и расстреливая тварей из всех орудий, пошел на посадку.

Сарпедон бросил взгляд на пассажирский отсек — от­ряды Салка и Грэвуса уже отстегивались от антиграви­тационных кресел и заряжали болтеры. Сержанту Салку не потребовалось много времени, чтобы добиться статуса опытного и одного из наиболее доверенных офицеров в команде магистра. Грэвус же был тихим, но авторитет­ным командиром штурмового отряда, и его спокойствие в принятии решений удивительным образом контрасти­ровало с его же жестокостью и решительностью при об­ращении с энергетическим топором. Кроме того, он был одним из тех бойцов ордена, чьи мутации оказались наи­более очевидными: его рука приобрела до гротеска огром­ные размеры и венчалась острыми когтями, зато это уродство позволяло Грэвусу управляться с тяжелым дву­ручным оружием с такой легкостью, словно оно весило не больше шпаги.

Теперь Сарпедон мог различить в массе уродливой зеленой плоти матовый блеск желтых клыков, пылаю­щие ненавистью красные глаза и алые капли, стекаю­щие по клинкам. Его ноздри ловили смрад орочьего пота и запах человеческой крови.

— Вперед! — крикнул магистр, сжимая силовой по­сох обеими руками, и, оттолкнувшись от палубы всеми уродливыми лапами, спрыгнул из «Громового ястреба» прямо на головы столпившихся внизу орков.

Следом устремились Салк и Грэвус, еще в падении открыв огонь из болтеров.

Сарпедон обратился к глубинам своей души, со­бирая воедино весь гнев, скопившийся там за долгую, полную сражений жизнь. Он начал с ненависти к вра­гам Императора, а закончил яростью по отношению к самому Империуму, предавшему и пытавшемуся уни­чтожить Испивающих Души. Смешав все эти чувства вместе, магистр позволил им раскалиться до белизны, а после — выпустил их на волю, направляя по спираль­ному контуру воротника-эгиды, преобразуя реальность вокруг себя.

Он был одним из самых могучих псайкеров, когда-либо служивших его ордену. Конечно, его мастерство не отличалось ни утонченностью, ни точностью, зато брало свое грубой силой.

Подобно бурному потоку, гнев вырвался на свободу, и очень, очень многие орки впервые в своей жизни познали, что значит настоящий страх.

Генерал Глейван Варр никогда прежде не участво­вал в сражениях, подобных тому, которое развернулось между ксеносами и 901-м за дворец Райтспайра. И ска­зать по правде, был этому рад. Ему довелось повидать много ужасного, навсегда оставляющего шрамы в душе, и особенно в Оке Ужаса, когда он еще был вольным офицером Гвардии. Но ничто из этого не могло срав­ниться с потоком черных существ, неожиданно возник­ших среди поля боя. Их тела, казалось, были сотка­ны из ночной тьмы, а глаза пылали фиолетовым огнем. По земле заструились языки пламени, словно весь сад вдруг переместился в один из кругов ада, населенный тварями, созданными из чистого страха. Сгорбленные спины, полные злобы глаза и усеянные острыми зуба­ми провалы ртов придавали существам сходство с жес­токими богами орков, спустившимися с небес, чтобы покарать своих зеленокожих детей.