Война не Мир - [36]
― Божечки! За что ты туда попал?
― Да один большой руководитель дал мне задание поправить плакаты. Старые плакаты. Их нарисовал азербайджанец, который там раньше служил, блин, в эпоху упадка структурализма. Офицер, у которого эти шедевры с тех пор были в ведении, считал, что плакаты отличные, и хотел только немного их подреставрировать. А мне совесть не позволяла этого сделать, блин, я даже не знал, с какой ноги к этому искусству подойти. Целую неделю я ходил вдоль плакатов, испытывал вдохновение. И вот однажды в конце дня ко мне приперся этот офицер, заказчик, и не нашел на своих плакатах следов реставрации. Его это мощно взбесило, и он определил меня на гауптвахту. Всю следующую неделю меня водили на гауптвахту, как арестованного, но никак не могли принять, потому не хватало каких-то справок. Однако, регулярно в четыре часа дня с меня снимали ремень, шнурки, я брал зубную щетку и мы шли. Гауптвахтеры говорили: а у вас вот этой бумажки нет, вот этой… Меня уводили. Наконец-таки приняли. Но там было так жутко, что я сразу начал искать выход.
― Нашел?
― Да, конечно, ― он широко улыбается, ― я смотрел в окно!
― Опять?
― Счастливые случаи… Ну, в первый раз, когда я смотрел в окно на свинарнике, меня спас потенциальный клиент. Потом ― тоже. Я всегда заботился о клиентах. В этом и фишка. Пареньку, который вытащил меня с гауптвахты, нужно было украсить спортзал. Старый сержант, ответственный за физическую подготовку, к тому времени уже несколько месяцев, как собирался домой и от всех этих отжиманий, сапог, пробежек, короче, от спорта его тошнило. А новому хотелось, как лучше. Новый выгреб из спортзала все дерьмо, очистил раздевалки от хлама. Особенно напрягаться для этого не требовалось ― надо было просто найти солдат, которые умели сваривать, белить, убирать… Короче, надо было просто хотеть. Или начать честно выполнять свои обязанности. В общем, в спортзале, куда он хотел меня пригласить, уже были тренажеры, матрас, чтобы заниматься борьбой. Не хватало только картинок. На побеленных стенах спортзала получилась большая пустая поверхность. Я посмотрел на это дело и предложил новому сержанту сделать роспись на тему разных видов спорта. Я нарисовал ему эскизы. Он сказал, что все это супер, и выписал деньги, мы закупили краски, кисточки. Единственная проблема до моей гауптвахты была в том, что меня не отпускало начальство. Новый сержант еще не имел такого авторитета, чтобы брать на работу художника, и никак не мог осуществить свои мечты о красивом спортзале. И вот, сидя на той гауптвахте, я постоянно смотрел в окно. Способ уже проверенный: тюрьма по любому находится на территории части, так что все время кто-нибудь ходит мимо. Я знал, что с гауптвахты, так же, как с наряда в учебке, на работу отдавали кому угодно. И вот, увидев сержанта, я высунулся наполовину в окно к нему и кричу: я, раб, я раб… хочу в Египет!..
Представляя эту картину, мы с художником синхронно умиляемся тому, как благосклонна жизнь к умным людям.
― И он меня взял… ― художник улыбается, ― от радости, что меня спасли от тюрьмы, я размалевал ему стену в спортзале в рекордные сроки. Моя работа на этом, как ты понимаешь, как бы, кончилась. Но… возвращаться на гауптвахту мне не хотелось. Вообще не хотелось. Я начал укатывать своего сержанта, типа, давай я останусь, вон, говорю, еще сколько работ. Сержант согласился. Он пошел договариваться с моим начальством, и через час моя судьба была решена. Он вернулся и говорит: ты только на улицу не выходи, работай в своем режиме, хавчик мы тебе будем носить. И я стал украшать спортзал. А когда кончилось время моего наказания, меня сдали обратно в казарму. Я вернулся к своим товарищам, рожа толстая, и меня спрашивают, где был? Я говорю: на гауптвахте… А начальник, который меня посадил, начал орать: ну теперь ты понял, как плохо бывает в жизни тем, кто себя плохо ведет? Я говорю: да. Будешь плакаты подрисовывать? Я говорю: нет.
Рафаэль Бруно.
― Начальник меня чуть не убил. Как нет, говорит? А я ему: сам не видишь? И показываю ему на плакат, где у солдата советской армии нарисовано шесть пальцев. Начальник смотрит на пальцы и говорит: да? и что же теперь делать? Выкинуть, говорю, наф эти плакаты и рисовать новые. Он раздулся в объеме лица и спрашивает: а чего ж ты, говорит, раньше мне не сказал?
Художник пожимает плечами.
― Зато спортзал сделали… Короче, для реставрации шестипальцевых плакатов я заказал себе 10 бочек краски, по 100 л .
― Это ж захлебнуться! ― от жадности у меня нехорошо на душе.
Художник весело машет лапой.
― Да я уже просто знал, что между 10-ю и 100 литрами в армии нет большой разницы, но просить в любом случае надо больше. Мастерскую я себе выбил. И вот как раз тогда, во время работы над плакатами, уже после случая с чешкой, у меня и появилась возможность выходить за территорию полка в любое время суток: моя мастерская была в городе, ― подняв руку, художник делает жест «йес!», ― в итоге из-за этой работы и льгот с увольнительными у меня получилась гора всякого добра, которое можно менять на другое добро, куча личного времени, и я стал реально свободным художником. Только я был свободным художником не в Париже, а в Чехии, и слегка в армии. Но по сравнению с предыдущим армейским годом это был рай. Два месяца, не спеша, я рисовал эти плакаты. Было счастье. По дороге мне давали продавать разное барахло, я возвращался из города с выручкой, полный творческих впечатлений и сил, только что на такси не ездил.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.