Война начинается. Охота на резонантов - [9]

— Смотри, Элани, кто к нам пришел! — воскликнула Кия, завидев брата.

— Привет, Рюичи, — улыбнулась ему Элани.

Рюичи мгновенно оттаял, позабыв о своей минутной вспышке ревности.

— Привет, Эли, — откликнулся он.

— Кия мне недавно рассказывала, как ты одолел вот такого огромного голема, — заявила она, так широко разведя руки в стороны, что едва не потеряла равновесие и не свалилась у Кии с плеч.

Покосившись на сестру, Рюичи вопросительно поднял брови. В свою очередь та чуть заметно пожала плечами, будто желая сказать: «Ну да, может, я немного преувеличила, и что с того?»

Бенто громогласно расхохотался, не сводя взгляда с младшего сына.

— Он и впрямь был такой огромный? Неужели? Похоже, твои дела идут на лад.

— Не так быстро, как хотелось бы, — с должной скромностью отозвался Рюичи, смущенный всеобщим вниманием.

— Вот и отлично, сынок, учиться всегда лучше постепенно, без лишней спешки, — философски ответствовал Бенто. — Когда никуда не торопишься, то больше успеваешь узнать.

Уставившись в землю, Рюичи помолчал, остро ощущая неловкость, но наконец решился:

— Отец, мне нужно с тобой поговорить.

По тону его голоса Бенто вмиг понял, что дело серьезное.

— Давай мы с тобой пока прогуляемся и посмотрим на большого дракона, — с присущим ей тактом предложила Кия Элани.

— Давай! — с восторгом согласилась та. — А он еще больше, чем драконы-девочки?

— Да, он огромный, — подтвердила Кия, унося Элани прочь. — Он такой большой, что мог бы наступить на тебя и даже не заметить.

Хихиканье Элани понемногу затихло во тьме, и Рюичи с отцом остались одни в окружении спящих драконов.

— Я заметил, как обращается с тобой Таками, сынок, — басом пророкотал Бенто, решив с ходу взять быка за рога. — Полагаю, ты именно об этом со мной хотел поговорить? И еще о нашей поездке в город. Я прав?

— Да, — подтвердил Рюичи и наконец заставил себя поднять голову, глядя отцу прямо в глаза. — Но дело не только в этом. Может, я стал больше обращать внимание на мелочи, когда повзрослел, или... Ладно, это не важно... Отец, я чувствую, что ты от нас что-то скрываешь, и дело не просто в том, что ты ждешь, пока мы подрастем, чтобы посвятить нас в свои дела. Ты вечно это повторяешь, однако... Все эти поездки и тайны... и письма, которые ты пишешь, и люди, которые появляются на конюшнях, а затем исчезают... Ты говоришь нам, что это твои старые друзья, но я не верю. Извини, отец, но это бросается в глаза, я же вижу, как они общаются с тобой и друг с другом.

Бенто молчал, не сводя взгляда с сына. В темноте невозможно было разглядеть выражение его лица. Равным образом это мог быть гнев, гордость, печаль... Или и то, и другое, и третье сразу. Рюичи не знал. Теперь он был бы и рад замолчать, но у него не было сил. Он должен был наконец выговориться. Он должен был узнать правду. И он продолжил, стараясь не повышать голоса:

— Я всегда безропотно принимал на веру все, что ты говорил нам, отец, даже если в душе оставались сомнения. Но как ты мог взять с Таками слово, чтобы он все держал от нас в секрете? Как ты мог посвятить его в свои тайны, а нас с Кией по-прежнему принимать за неразумных младенцев и рассказывать сказки о том, чем ты на самом деле занимаешься, словно мы сами ничего не можем понять? Взять хотя бы Элани, отец... Правда ли, что ты просто присматриваешь за ней на то время, пока Хоши в отъезде? Ты должен сказать мне правду.

И вновь Бенто не торопился с ответом... Потом на его широком лице вдруг появилась улыбка, а глаза наполнились слезами. Мощной рукой он обхватил сына за плечи.

— Я должен попросить у тебя прощения, Рюичи. Если бы я знал, как поумнели мои дети за время этих долгих разъездов, я ни за что не стал бы обманывать вас. Но если ты не хочешь, чтобы с тобой обращались как с ребенком, тогда самое время начать себя вести по-взрослому. Я прошу тебя лишь об одном: поверь, что у меня имеются очень веские причины не говорить вам всей правды. Доверься мне, своему отцу. Когда придет время, ты все узнаешь... И вполне возможно, что в тот день ты пожалеешь о своей нынешней горячности. Там, за горами, лежит огромный, опасный мир. Он куда опаснее, чем ты можешь себе вообразить, но однажды тебе придется встретиться с ним лицом к лицу. Я мечтаю лишь об одном: чтобы ты оказался готов к этой встрече.

Рюичи с мольбой уставился на отца.

— Так значит, ты вообще ничего мне не скажешь?

— Нет, — подтвердил Бенто. — Я и рад бы, честное слово, но не могу. Я больше не стану тебя обманывать, но ты узнаешь всю правду, только когда будешь к этому готов. Когда будешь готов понять.

У Рюичи от гнева закаменело лицо.

— А Таками? Он был готов?

Отец потупился.

— Боюсь, что нет, — с печалью в голосе ответил он.

Хмыкнув, Рюичи развернулся рывком и широким шагом направился прочь по длинному коридору.

— Сынок! — окликнул его Бенто. Тот замедлил шаг.

— Что, отец?

— Я знаю, что ты сейчас сердишься на меня. Я знаю, что не имею права ни о чем просить после того, что тебе сказал, и все-таки ты должен мне кое-что пообещать.

Рюичи сжал зубы. Он не мог говорить.

— Эта малышка... Элани... Охраняй ее, береги как зеницу ока. Обещай мне.