Война кланов. «Черный фронт» против НСДАП - [67]

Но Клауса Хайма уже не устраивали подобные методы борьбы — он призывал к более решительным действиям. Он считал, что пришло время начать вооруженную борьбу с государством, которое не стеснялось применять силу в отношении крестьян. Хайм начал с того, что собрал вокруг себя наиболее активных и категорически настроенных людей, из которых летом того же года сформировал «Молодежную оборону Северной марки» и «Караульное объединение». Эти группы были построены по военному образцу и состояли сплошь из экстремистских элементов. В большинстве своем это были бывшие члены «Стального шлема» или «Бригады Эрхардта», которым было не впервой держать оружие в руках и давать отпор полиции. Официальная пресса ставила знак равенства между созданием вооруженных групп и пассивным сопротивлением неплательщиков налогов. Для нее все это было опасной подрывной деятельностью. Но сами крестьяне подобной точки зрения, безусловно, не разделяли. Даже достаточно умеренные крестьянские организации надеялись, что радикалам удастся хоть как-то улучшить условия жизни селян.

Со временем движение «Ландсфольк» вышло далеко за региональные рамки Шлезвиг-Гольштейна. Свою «политическую школу» оно проходило уже в Силезии, Саксонии и Баварии. Выборы в саксонский ландтаг показали, что требования крестьянских радикалов способны оказывать влияние на всю общенациональную политику. Но в марте 1929 года Хамкенс допустил непростительную ошибку. Он призвал членов «Помощи нуждающимся» к открытой борьбе против государства. Более того, высказал идею об отделении от Берлина и формировании своего собственного, крестьянского, правительства.

Это неосторожное высказывание дало правительству повод для ареста лидеров «Помощи нуждающимся». Их обвинили в измене родине. В обмен на освобождение лидеров крестьянского сопротивления правительство потребовало прекратить манифестации. Это была бесспорная победа правительства. В Шлезвиг-Гольштейне оказались запрещенными не только мероприятия «Ландсфолька», но и НСДАП и КПГ. Но это была пиррова победа. Подобное «решение» проблемы еще больше усиливало недовольство крестьянских масс. Именно в то время к крестьянскому движению примкнул известный национал-революционер Бруно фон Заломон. Он начал сотрудничать с «Газетой „Ландсфолька“» еще в марте 1929 года. Его статьи, полные ненависти и негодования, были очень популярны среди крестьян. «Ландсфольк» приобрел новых сторонников. Об этом говорил хотя бы тот факт, что «Газета „Ландсфолька“» буквально по мановению палочки из еженедельника превратилась в ежедневное издание, тираж которого достигал 9 тысяч экземпляров. Не скрываясь, фон Заломон призывал к атаке на государство, которое вело страну к пропасти.

Интеллектуалы, сочувствовавшие крестьянскому движению, надеялись, что, прибегнув к репрессивной политике, государство сформирует у крестьян политическое сознание. В этом они видели залог успеха «национальной революции». В октябре 1929 года только число подписчиков на «Газету „Ландсфолька“» достигло 10 тысяч. Какое количество продавали с рук, установить очень сложно. Можно смело сказать, что она стала самым влиятельным средством массовой информации в Шлезвиг-Гольштейне. Многочисленные запреты на продажу «Газеты „Ландсфолька“», судебное преследование крестьян, отказывавшихся платить налоги, только усиливали желание свергнуть ненавистную республику. Экстремистское крыло «Ландсфолька» росло как на дрожжах. Теперь идеология движения начала распространяться среди всего крестьянства. Она была уже не просто набором националистических фраз, а вполне сложившимся зрелым мировоззрением. Конечно, это не произошло бы так быстро, если бы не помощь братьев фон Заломон и многих других оппозиционных интеллектуалов. Они не просто поддерживали связи с крестьянским движением, а становились его функционерами, продолжая систематическую критику власти и государства. Так, например, один адвокат, специализировавшийся на защите правых радикалов, превратил судебный процесс против крестьян в спектакль, в фарс, в народный трибунал против системы. Прозвучавшие на судебном разбирательстве идеи крестьянского движения не только усилили «Ландсфольк», но и нанесли ощутимый удар по Веймарской республике. Но суд оказался непреклонным. В марте 1929 года земельный суд во Фленсбурге приговорил Хамкенса к крупному денежному штрафу. Сами того не подозревая, судьи превратили Вильгельма Хамкенса в национального героя, крестьянского мученика, чем еще больше усилили «Ландсфольк». Он стал известен по всей стране.

Постепенно на беспорядки в Шлезвиг-Гольштейне обратили внимание все радикальные и экстремистские организации. Они увидели в оппозиционном крестьянском движении прекрасную почву для насаждения своей идеологии. Эти края почти моментально заполонили пропагандисты «Стального шлема», НСДАП, КПГ, «Младогерманского ордена», Немецкой народной партии свободы. Если верить братьям фон Заломон, то сам Эрхардт не раз пытался связаться с крестьянскими лидерами. В 1929 году «Ландсфольку» сочувствовали все, начиная от бывшего канцлера Куно до Гитлера, от Гугенберга до вождей «Пангерманского союза», от «вервольфов» до лидеров организации «Консул». Благодаря их поддержке «Ландсфольк» приобрел широкую известность, за его акциями следили по всей Германии. Хамкенсу удалось вырваться за пределы своего региона. С его подачи Фридрих Дёпнер создал отделение «Ландсфолька» в Восточной Пруссии, а Фридрих Глёкнер — в Силезии. В апреле 1929 года лидеры крестьянского движения взяли на вооружение ультрарасистские идеи писателя Кенстлера. Его журнал «Кровь и почва» пользовался в Тюрингии большой популярностью. Тем временем ненасильственное сопротивление, проповедуемое Хамкенсом, вытеснялось экстремизмом, на который делали ставку Бруно фон Заломон и. Клаус Хайм. Фон Заломон был твердо убежден, что массовые демонстрации, проходившие по поводу ареста Хамкенса, могли в один момент вылиться в вооруженное восстание. Ожидания его не подвели. В некоторых местах вооруженные косами и вилами крестьяне совершили нападения на полицейские участки. Чтобы скоординировать свои действия, летом 1929 года Бруно фон Заломон встречался с Эрнстом Юнгером, Эрнстом Никишем, Бодо Узе. Они должны были призвать своих сторонников всячески поддерживать движение Клауса Хайма. Но Хайм и Хамкенс по-разному относились к политическому насилию. Умеренное крыло «Ландсфолька» во главе с Хамкенсом после процесса по делу «Помощи нуждающимся» не хотело давать правительству повода для преследования крестьянского движения. Хайм смотрел по-другому на эти вещи. Он полагал, что террор и прямые действия быстрее приведут к крушению системы, нежели бойкоты и отказ платить налоги.