Война Бог-Камня - [151]

Дом был пуст, поэтому что бы ни случилось, я не буду подвергать опасности невинные жизни, если только то, что было там, внизу, не окажется настолько ужасным, что выгонит меня на улицу. «Что она подумает, когда узнает, что прошло две тысячи лет?». Эта мысль промелькнула у меня в голове почти незамеченной. Я мысленно ухватился за неё, и снова обнаружил, что остался с пустыми руками. «Она… неужели это женщина из моего сна?»

— Если так дело и обстоит, то наибольшая опасность может исходить от Пенни, — с полуулыбкой пробормотал я себе под нос. Набравшись смелости, я спустился по лестнице, пока не достиг ровного пространства внизу, и там передо мной предстала каменная дверь.

Воздух вибрировал от напряжения, и диссонанс, который я стал ассоциировать со смертью, усилился настолько, что мне стало трудно сосредоточиться. Что интересно, он казался сильнее у меня за спиной, а не впереди меня, где была дверь. Будто мрачный жнец собственной персоной смотрел мне через плечо.

— Я, наверное, слишком часто противился Госпоже Удачи, и слишком часто выводил Матушку Природу из себя, так что они послали за мной своего дружка Жнеца, — сказал я вслух, хотя смеяться моей шутке было некому.

Игнорируя внешние раздражители, я сосредоточил свой магический взор на двери, ища какой-нибудь намёк на узоры или руны. Когда я осматривал её в прошлый раз, я ничего не знал о скрывающих чарах, а теперь у меня было несколько лучшее представление о том, почему я ничего не чувствовал за дверью. Как и прежде, я не чувствовал ничего, ничего кроме камня и ещё камня. Он простирался по крайней мере на сорок футов во всех направлениях, невыразительный и неизменный, прежде чем я заметил разницу. Где-то после сорока футов камень стал менее однородным, с большим разнообразием и изъянами, с частыми трещинами и встречавшимися время от времени изменениями в составе.

Вывод был очевиден. Пространство за дверью было полностью скрыто чарами, которые заставляли его выглядеть как цельный камень, в то время как на самом деле там, наверное, было помещение. «Тогда зачем оставлять здесь дверь? Она же с головой выдаёт, что за ней что-то есть», — подумал я про себя, — «если только смысл не состоял в том, чтобы скрыть помещение от какого-то могущественного стороннего наблюдателя». Я покачал головой — у меня на самом деле не было никакого способа узнать это, и строить догадки дальше было бессмысленно.

— Откройся! — громко сказал я, гадая, не может ли это оказаться чем-то настолько простым.

Ничего не произошло.

Сосредоточив своё восприятие на двери непосредственно перед собой, я попытался найти руны, создававшие скрывающие чары. Обычно такие начертания должны быть маленькими, и по самой своей природе трудноразличимыми, если только не искать их намеренно. Но если кто их и мог найти, так это я. «В конце концов, мой род изобрёл зачарование».

Я не нашёл ничего.

Я уже начал думать о применении силы, когда меня остановила случайная мысль. «Почему никакой другой волшебник из Иллэниэлов не открывал дверь?». Я ведь не мог быть первым, кто задумался о том, что за ней лежало. «Разве что, они и так знали», — подумал я. Быть может, это было тем, чему учат каждое поколение, что могло бы стать известно мне, если бы я получил те же наставления, которые получал каждый волшебник в моём роду. Однако я нутром чуял, что тут было нечто большее. «Они не могли открыть эту дверь».

— Но ты — можешь, — сказал голос земли, заставив меня вздрогнуть. Эти слова были порождением моего собственного разума, но их значение дошло до меня ясно. Хотя я постоянно слышал голос земли, он редко общался со мной хоть как-то осмысленно, если только я не заговаривал первым.

Открыть эту дверь мог лишь архимаг. Этот вывод был очевиден, и я удивился тому, что я так долго к нему шёл. «Иначе они бы уже забрали её». Я снова поймал себя на странных мыслях, и пожалел, что не могу заставить своё подсознание выдать мне необходимые знания, но как только я сосредотачивался на нём, страх загонял тайны во тьму.

Игнорируя свои сомнения и замешательство, я раскрыл свой разум, и начал слушать, позволяя себе впасть в более глубокое понимание земли. То, что я обнаружил, поразило меня, ибо камень за дверью и вокруг неё будто имел отдельную личность. Хотя с технической точки зрения дверь всё ещё была частью земли, часть себя она держала отдельно, будто имела эго, или своё собственное «я». Она не только была отдельной, но она ещё и обманывала меня, проецируя образ плотного и целого, скрывая истину за иллюзией.

— «Покажи мне правду», — приказал я.

Камень мгновенно ответил:

— «Приказывать мне может лишь мой господин».

— «Его больше нет. Я — его потомок, и наследник его воли», — сказал я ему, и приложил ладонь к каменной двери, убрав свой щит, и позволив камню вступить в полный контакт с моей плотью.

Иллюзия внезапно исчезла, и я увидел находившуюся внутри комнату, и одновременно с этим дверь отъехала в сторону, позволяя мне войти.

Помещение было двадцати футов в диаметре, круглым, и пустым, за исключением объекта в его центре — открытого каменного саркофага. Сцена была очень знакома, поскольку я знал, что я здесь найду, так же, как и знал, что объект в центре комнаты не был саркофагом — внутри было живое существо.