Война - [27]
Но мы — проявляли гуманизм. Тотальная мобилизация отсрочила конец Рейха. Но дорого обошлась немцам. Мужское население Германии было сильно выбито. ТО, что сейчас они вынужденно принимают турок и прочих эмигрантов — как раз из-за катастрофы в демографии.
Но славян они терпеть не могут, как и раньше и политика немецких руководителей — по-прежнему антирусская. Это дикого афганца они примут без документов — а русских (украинцев, белорусов) — ни за что. И да, напомню — мы позволили Германии объединиться без контрибуций и оплаты, еще и понеся адский ущерб. Немцы отплатили санкциями за Крым.
И если война будет — бундесвер будет отлично воевать — и не на нашей стороне. Правда уже сейчас там полно совершенно ненемецких ребят. (Приятель в Риге живущий, сильно удивился, увидев десяток солдат бундесвера, болтающих друг с другом по-турецки. Что для них естественно — эти белокурые бестии были смуглыми брюнетами, как и положено турецким людям).
И когда у немцев дойдет до фольксштурма (а если они полезут на нас, то обязательно этим кончится) — то новый фольксштурм будет вероятно таким, какой мы видим в репортажах из Сирии и на роликах Даиш.
В ходе работы над "Наглым игнорированием" стал изучать Берлинскую операцию. До этого впечатление було довольно двойственным. В советское время известно было, что Жуков осветил прожекторами Зееловские высоты и взял Берлин, сдавайся, немец, ура! Наши флаги над Рейхстагом и матюки по всем стенам.
В ходе перестройки тут же затрубили обратное (причем те же люди, что до этого дудели омерзительную главпуровскую фигню). Оказалось, что только на Зееловских высотах мясник Жуков уложил в бездарной и ненужной мясорубке 300 000 бойцов, что в Берлине сожгли половину танков, что трупами завалили и вообще все ужасно. Ну и по мелочам — прожектора ничего не дали, все наши тупые генералы как опять чуть не проиграли это сражение умным немецким и ты пы. А еще изнасиловали 2 миллиона немок и у одной из них (фото тут же прилагают) пытались отнять велосипед. Насчет снасилованных фото нет, фотом с велосипедом, как правило, иллюстрируют кустистые рассказы о жютких рюсских варварах.
Сейчас я перелопатил несколько трудов на эту тему и если угодно — попробую внятно изложить общее впечатление.
Первое впечатление. Когда историк заявляет, что знает все и обо всех деталях Берлинского сражения — сразу же ему можно не верить. Просто потому, что врет. Ну, или самообольщается. Достоверно известно только одно — Берлин наши взяли. По всему остальному есть куча мнений и не стыкующихся друг с другом данных. Причем до смешного доходит — тот же риттер фон Грейм, последний фельдмаршал Рейха, прилетел к фюреру и по пути был ранен. Так вот, хотя этот субьект и жив остался и, собственно, его маршрут описан и все вроде понятно, но даже ранение его описано в трех вариантах — в стопу пулей, в голень осколком зенитного снаряда, в грудь и руку осколками. При том, что рана была одна!
Разночтения в более серьезных моментах еще более разительны, потому как:
Второе впечатление. История — это пропаганда и только пропаганда. И каждый историк — пропагандист. С обязательной задачей выставить покрасивее своих и погаже — противника.
И это лезет, как намыленное шило из мешка. Причем как в мелочах, так и в серьезных вещах. Например, численность берлинского гарнизона советские историки брали около 180 тысяч зольдат. Англичане (естественно) — в 40 тысяч. Немцы сами толком не знали, но в среднем бралось 80–90 тысяч, при том, что никаких внятных списков ВСЕЙ массы гарнизона не было в принципе, гребли в последние дни всех подряд. То есть как всегда у немцев часть известна информации, а насколько эта часть соответствует целому — бог знает. Наглядно показано — кто на чьей стороне, если пользует те или иные данные, как истинные.
При том есть нюанс — после капитуляции Берлина в наш плен сдалось 134 тысячи военнослужащих немцев. При этом самых старперов, мальчишек и женщин наши отпускали по домам, потому как держать этот эрзац в плену — только жратву и лекарства переводить. Возникает вопрос — как взять в плен 134 тысячи, имея в гарнизоне всего 40 тысяч? И простое сопоставление 2 млн. снасилованных бабс с 40 тысячным гарнизоном тут же создает привкус чистой пропаганды в англо-саксонской исторической науке. Тем не менее, на этих брехунов ссылаются многие из наших грамотеев.
Третье впечатление. Берлинская операция — гениальна по замыслу и великолепна по исполнению. И это я скромно так пишу. Просто глянем на расклад — порядка миллиона немцев против двух с половиной наших. При том у немцев — уже готовые позиции, в том числе такие серьезные, как на Зееловских высотах, местность очень сложная для наступления — много узких мест, мостов, каналов и лесов, все это заминировано, забаррикадировано или завалено. Берлин — крупный промышленный центр, то есть ремонт и обслуживание побитой техники и поставки нового вооружения потоком — только дай время. Складов полно всяких, доставка грузов — не в пример РККА, у которой коммуникации растянуты на всю Европу.

Большая часть попаданцев в прошлое знает, что творилось тогда, до минуты, и они легко в управленческом ремесле превосходят Рузвельта, Черчилля и Сталина, вместе взятых, а как полководцы переплевывают и Жукова и Гудериана, даже не вспотев. Попутно блестяще умея владеть и пулеметом, и мечом, и магией до кучи.Обыкновенному парню Лехе в этом плане не повезло: истории он не знает, полки водить не пробовал, даже толком драться не умеет. Все, что ему известно о войне,— это немного информации из игры «Ворлд оф танкс» (да и кому по большому счету интересно то, что было давным-давно?).Но каково же придется менеджеру, попавшему в 41-й? В тот год, когда в страшной мясорубке войны за день погибали десятки тысяч людей!

«Обычный зомби медлителен, туповат и опасен только для безоружного и растерявшегося человека, находящегося в ограниченном пространстве. Таких зомби называют «сонные». Отведавший любого мяса становится сообразительнее, быстрее и представляет собой проблему даже для владеющих оружием живых. Называются такие шустрые зомби «проснувшиеся». Но хуже всего те из умертвий, которые смогли добраться до живого, необращенного мяса особи своего вида. Они изменяются даже внешне, приобретая новые возможности, интеллект их возрастает, но все это: мощь, скорость, хитрость – используется только для убийства живых.

Он не супермен и не боец спецподразделения. Он не умеет стрелять от бедра и ломать кирпичи одним ударом ладони. Он не молод и не занимается спортом. Он – не супергерой. Но он привык спасать жизни людей, отвоевывать их у смерти. Он – врач. И когда на планету пришла Смерть, он вступил с ней в бой плечом к плечу с немногими выжившими.Смертельно опасный вирус «шестерка», погибающие города и страны, толпы оживших мертвецов, чей укус смертелен для любого живого. И живые – которые иногда еще опаснее, чем мертвецы.Сможет ли простой врач выжить в апокалипсисе? Выжить и спасти родных? Смогут ли люди остановить Смерть?

Человечество привычно к войнам. Любимые герои у людей – военачальники. Вся история – сплошные битвы. Потому, когда мир захлестнуло ордами восставших мертвецов, ничего особенного, в общем, и не произошло. Просто очередная война. Ну, немного другой противник, а так – дело известное. Привычная издавна работа. Герои книги уже знакомы читателям по «Ночной смене». Охотничья команда по поиску и ликвидации особо опасных мутировавших зомби. Обычная мужская работа.

После Катастрофы прошла целая неделя, теперь ясно, что помощи извне не будет. Приход зомби оказался повсеместным, и ни одну страну не обошла страшная зараза.Для одних людей — это страшная Беда, для других праздник, когда наконец-то можно вытворять что угодно. И таких достаточно много, чтобы для живых стать опаснее, чем неупокоенные мертвецы.

Говорят, что аннотация – визитная карточка книги. Не имея оснований не соглашаться с таким утверждением, изложим кратко отличительные особенности книги. В третьем томе «Окрика памяти», как и в предыдущих двух, изданных в 2000 – 2001 годах, автор делится с читателем своими изысканиями по истории науки и техники Зауралья. Не забыта галерея высокоодаренных людей, способных упорно трудиться вне зависимости от трудностей обстановки и обстоятельств их пребывания в ту или иную историческую эпоху. Тематика повествования включает малоизвестные материалы о замечательных инженерах, ученых, архитекторах и предпринимателях минувших веков, оставивших своей яркой деятельностью памятный след в прошлые времена.

Осенью 1960 года в престижном женском колледже Рэдклифф — одной из «Семи сестер» Гарварда — открылась не имевшая аналогов в мире стипендиальная программа для… матерей. С этого момента Рэдклифф стал центром развития феминистского искусства и мысли, придав новый импульс движению за эмансипацию женщин в Америке. Книга Мэгги Доэрти рассказывает историю этого уникального проекта. В центре ее внимания — жизнь пяти стипендиаток колледжа, организовавших группу «Эквиваленты»: поэтесс Энн Секстон и Максин Кумин, писательницы Тилли Олсен, художницы Барбары Свон и скульптора Марианны Пинеды.

Писать в «Русский пионер» Дмитрий Быков начал три года назад и, как многие авторы этого издания, печатал там в основном то, что напечатать где-нибудь ещё было невозможно. Эта книга – откровенные и смелые высказывания на заданную тему. Дмитрий пишет о литературе, любви, будущем и много ещё о чём. Каждая новая страница – часть одной большой системы, структуры, сети: какой – поймёт внимательный читатель.

Краткая рецензия на роман Владимира Михайлова «Беглецы из ниоткуда». Рецензент определяет место новому роману в ряду других космических робинзонад и приходит к выводу, что книга Владимиру Михайлову в целом удалась.

Книга представляет собой дополненное и исправленное издание препринта, выпущенного Обществом «Мемориал» к 30-летию со дня проведения «митинга гласности». Настоящее издание дополнено записями интервью с Ю.Полюсуком, Э.Молчановым, М.Розановой, В.Муравьевым, мемуарами И.Кристи, хранящимися в архиве НИПЦ «Мемориал», отрывками из опубликованных воспоминаний Е.Кушева, А.Левитина (Краснова), Л.Алексеевой, Ю.Глазова, фрагментами самиздатских статей В.Гершуни и Г.Шиманова; корпус публикуемых архивных документов также пополнился рядом ведомственных и комсомольско-партийных материалов, выявленных в последние годы в фонде Общего отдела ЦК КПСС.