Вовремя - [4]

- К сожалению, не могу остаться до конца - служба, сами понимаете, - произнес Денис. - Скажите профессор, а если человек из вашего примера увидит в будущем не чью-то чужую, а свою свадьбу? Если он решит отказаться от женитьбы, произойдет хроновзрыв?

- Разумеется, - Эпштейн решил ответить на вопрос, - ведь это прямое волевое действие, а точнее, в данном случае, бездействие! Если уж ему так не хочется жениться, то он может попробовать предотвратить свадьбу вашими методами - непрямыми, опосредованными, косвенными воздействиями. Хотя здесь, конечно, есть нюансы, ведь этот человек, фактически, будет выступать и объектом, и субъектом предотвращения. И поэтому ему нужно быть особенно осторожным, - не скрывая раздражения, профессор добавил: - Я удовлетворил ваше любопытство?

- Да, более чем. Я и сам предполагал что-то подобное, - отвечая, Денис полез за отворот своей куртки. - Еще раз извините, что вот так ворвался в вашу лекцию, профессор. В качестве извинения примите от меня подарок - я знаю, вы всегда интересовались старинными вещами...

В правой руке Дениса зажегся и потух небольшой огонек, после чего он протянул профессору небольшой продолговатый сверток.

Почему-то вся эта ситуация мне не понравилась. На какую службу торопится Денис, если он сам говорил, что только вчера был на смене? Зачем решил подарить что-то Эпштейну, которого никогда особо не любил? Зачем вообще пришел на эту лекцию?

- Что это тут у нас? - заинтересовано произнес профессор, сделав несколько шагов в сторону Дениса.

Денис отбросил прикрывающую "подарок" бумагу и в его руках оказался странный предмет, напоминающий своим видом древние фитильные пистолеты. Громыхнул выстрел и фигуру стрелка заволокло густым дымом.

Я опоздал буквально на долю секунды. Чертова оградка - будь он неладна - замедлила мой рывок и я, вместо того чтобы сбить Дениса с ног, только слега боднул его куда-то в район поясницы.

Поднимаясь на ноги, я краем глаза заметил, что профессор лежит на полу без движения.

- Едкий дым, согласись? - спокойно спросил Денис, поворачиваясь ко мне.

Видимо вопрос был риторический, потому что, не дожидаясь ответа, Денис нанес мощный удар рукоятью мне в голову, перехватив пистолет за ствол.

"Пластиковый, - подумал я о пистолете, вновь оказавшись на полу. - Но прочный", - пришло мне в голову после следующего удара.

Отползая в сторону, я заметил, что аудитория постепенно приходит в себя: тут и там раздавались взволнованные крики, а к Денису направилось сразу несколько крепких парней.

К сожалению, это не укрылось от внимания моего коллеги и он, вместо того чтобы попытаться скрыться, набросился на меня так и не дав подняться. После очередного удара, пространство вокруг Дениса как будто задрожало, черты лица начали смазываться, а я почувствовал себя так, словно долгое время провисел вниз головой - кровь набатом застучала в ушах, а глаза, кажется, поставили себе цель выпрыгнуть из глазниц. Судя по всему, Денис тоже что-то ощутил - его движения замедлились, он выронил пистолет и схватился обеими руками за мою шею...

Современный человек если и не полностью, то уже почти разучился писать. Я имею в виду писать, используя ручку или карандаш, а не электронную клавиатуру или голосовой конвертер. Так уж сложилось, что современные технологии вытеснили это умение и, пожалуй, последними, кто еще что-то записывает на бумагу, являются представители моей профессии. Именно поэтому я случайно нащупал во внутреннем кармане куртки Дениса обычную шариковую ручку, которая, похоже, практически не менялась последние лет триста.

Уже теряя сознание, зажав кнопку фиксатора большим пальцем, я начал наносить короткие и резкие удары в шею Дениса. Бил снизу вверх, из под душивших меня рук - куда-то в область трахеи. Через несколько мгновений хватка ослабла и мне, наконец, удалось вдохнуть полной грудью.

Сбросив с себя обмякшее тело Дениса, я сел и огляделся по сторонам. Вся схватка не длилась и нескольких минут, но на место происшествие уже прибыли медики и охрана Одеона, а, пребывающая в состоянии шока, Лиззи начала подавать первые признаки жизни: хлопала ресницами и беззвучно открывала рот, словно выброшенная на берег рыба. Не обращая внимания на вопросы, сыплющиеся на меня со всех сторон, я вернулся на свое место, щелкнул Элизабет по носу и, откинувшись на спинку, закрыл глаза.

- Рассказывай... - шеф говорил непривычно тихо, - все по порядку.

- Лекция была нудновата, - я, как всегда без разрешения, уселся в кресло, - но финал получился неожиданный.

После того, как из меня всю душу вытрясли сначала медики, а потом и сотрудники Службы охраны правопорядка я, прихватив с собой Лиззи, отправился в Управление, где и предстал перед своим непосредственным руководителем - Петровым Сергеем Геннадьевичем.

Не дождавшись от шефа какой-либо реакции, я кратко изложил события сегодняшнего дня, упомянув о тех странных ощущениях, которые я испытал во время драки с Денисом.

- Об этом будем думать потом, - уже своим привычным голосом произнес шеф, - сейчас меня интересует, зачем он это сделал? Зачем Денис убил Эпштейна?