Вот так уходит день от нас, уходит безвозвратно - [20]
— Самое страшное — это если пригорает ко дну. Знаете, сколько молока уходит на такую кашу? ТРИ ЛИТРА! Ужас какой-то! Ну или как минимум два, но молоко же сейчас караул сколько стоит! Нет, я серьезно надеюсь помереть к следующему Рождеству, дешевле обойдется. Точно говорю.
В ответ все молчат.
И это как раз самое неприятное.
— Но нам же нужна каша, — продолжает она, чтобы было не так заметно, что никто не возражает против ее намерения умереть к следующему году, — у нас обязательно будет рождественская каша. Все этого ждут.
— Вообще-то никто из нас кашу не ест, — пробормотала Пия, стоя у раковины.
— Как это никто? — фыркнула мама. — Я вот ем.
Она подходит к Пии и тычет ей в плечо указательным пальцем:
— Я ВОТ ЕМ кашу, это не в счет? Я могу у себя в доме поесть каши?
Она оборачивается к Анне и Хокану за поддержкой.
— Но я, наверное, вообще не в счет. Я, наверное, тут просто прислуга.
Мама смеется над собственной шуткой, но вскоре замолкает, хватается за виски, закрывает глаза и что-то бормочет себе под нос.
Все должны понимать, что она невнятно бормочет, чтобы не рассказывать им, как сильно у нее болит голова, ну просто раскалывается на кусочки. Однако на всякий случай она произносит вслух:
— Не понимаю, ПРОСТО НЕ ПОНИМАЮ, похоже, у меня мигрень…
Чтобы они знали. Чтобы не ошиблись.
Потом она снова скрещивает руки на груди и улыбается:
— Ну, что ж поделаешь. По случаю Рождества надо превозмочь себя.
Все молчат. Анна пытается поймать взгляд Хокана, в поисках поддержки. Но Хокан уставился в стену.
Пия склонилась над раковиной. Она уже почистила несколько килограммов картошки. Она крепко вцепилась в очередную картофелину и корчит ей страшные рожи. Она осыпает картофелину чудовищной бранью, и в душе у нее оживают старые обиды, — все то, что она никогда не забудет и не простит. Напряженный голос матери про-н-зает тело, проникает сразу в кровеносную систему, бьет по нервам, пронзает живот, разрывает легкие, становится трудно дышать, но голос эхом отдается в желудке Пии, отзывается в позвонках, обволакивает ее сознание словно морок.
Когда последние слова матери отзвенели, воцарилась полная тишина. Все вдруг почувствовали, что больше всего на свете хотели бы оказаться сейчас в другом месте.
Но все молчат.
И Пия и Анна знают, что кто-то должен найти выход из положения и что-то сказать.
И вот Анна собирается уже произнести что-то вроде: «Ой, смотрите-ка, рождественский вертеп снова достали, глядите, какой же он красивый». Да, так она и скажет, легко и весело, и все сразу успокоятся, — она просто поднимет руку, укажет на вертеп и скажет то, что задумала.
Но мама не стала этого дожидаться.
— Что-то вы все какие-то недовольные, что-то не так? — спрашивает она, и по голосу чувствуется, что она вот-вот заплачет. — Что-то случилось? У вас плохое настроение? Может, будем как-то повеселее, сегодня ж, как-никак, Рождество. Ну что вы, не можете быть чуть-чуть повеселее? Я все-таки так старалась устроить праздник:
— Я веселая, — кисло бубнит Пия.
— Я тоже, — восклицает Анна, — у меня отличное настроение! — И она тут же замолкает, потому что прозвучало это настолько фальшиво, что ее саму покоробило.
Хокан откашливается и готовится выдать что-то о низком содержании сахара в крови, но тут Анна наконец собирается с духом и выпаливает:
— НЕТ, ВЫ ТОЛЬКО ПОСМОТРИТЕ НА ВЕРТЕП, МАМОЧКА, ДО ЧЕГО ЖЕ ОН КРАСИВЫЙ!
— Картошку я почистила, — шипит Пия с другого края могилы и выходит из кухни.
16.
За весь обед мама почти не присела. Она дирижировала блюдами.
— Хокан, немного яблочного варенья? Пия, передай Йесперу горошек. Что? Йеспер не ест горошек? Да нет, что за глупости, все едят горошек. Кому лосося? Лосось?
Она держит в руках поднос с лососем и нервно вертит его в руках, как аукционист.
— Лосось кому? Лосося? Анна, будь добра, передай масло…
Мама быстро окидывает взглядом стол:
— Так. Йеспер, ты все еще не положил себе горошек. Ну что это такое? Давай, бабушка тебе положит немного горошка, давай, я его готовила по самому вкусному рецепту! ПОЧЕМУ НИКТО НЕ ЕСТ ПЕЧЕНОЧНЫЙ ПАШТЕТ? Я ВСЮ НОЧЬ СТОЯЛА У ПЛИТЫ, ГОТОВИЛА ПЕЧЕНОЧНЫЙ ПАШТЕТ, НУ ПОПРОБУЙТЕ ХОТЯ БЫ, ПОЖАЛУЙСТА, А НЕ ТО Я ПРОСТО ОБИЖУСЬ! Кому положить окорок? Окорок? Кто хочет? Стоит, между прочим, пятьдесят девять крон за килограмм. Но зато это «Пигхэм», или как там это теперь называется? Кому положить?
Мама поднимает поднос с окороком.
— Здесь несколько килограммов. Нельзя же выкидывать на помойку несколько килограммов свинины, это нехорошо. Йеспер, ты что, выходишь из-за стола? А горошек так и лежит на тарелке? Нет, знаешь что? Если уж положил себе что-то на тарелку — надо доедать!
Анна смотрит на мать с отчаянием.
— Ну, раз уж сегодня Рождество, то все можно. И РИСОК ВОТ ЙЕСПЕР, ПОЖАЛУЙ, ПОЛУЧИТ. ВОЗЬМИ, ПОЖАЛУЙСТА, ОДНОМУ БОГУ ИЗВЕСТНО, СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ Я ИХ ГОТОВИЛА!
Словно по какому-то волшебному знаку все могли бы сейчас оставить свои приборы, встать и поднять страшный крик, но взбунтовалась одна Пия.
— Старая истеричка, чтоб тебе самой все это сожрать и сдохнуть! Ты не можешь сесть и дать людям поесть спокойно? — внезапно завопила она.
Шведы оказались любителями копаться в нездоровых семейных отношениях, мрачно шутить (героиня «Cheek to cheek» Юнаса Гарделя работает в похоронном бюро и встречается по объявлению со звездой шоу-бизнеса «для серьезных отношений») и культивировать смерть (два из шести представленных произведений называются «Отцеубийство» и «Воля к убийству»). Кроме того, они действительно умеют писать пьесы — то есть хорошо прорабатывать структуру, вырисовывать характеры и закручивать интригу. Правда, без фирменной тоскливой флегматичности не обошлось, а потому монолог героя «Европы утром и вечером» Розы Лагеркранц, который едет в поезде и рассказывает, какая сука его жена, занимает семь страниц.
Юха живет на окраине Стокгольма, в обычной семье, где родители любят хлопать дверями, а иногда и орать друг на друга. Юха — обычный мальчик, от других он отличается только тем, что отчаянно любит смешить. Он корчит рожи и рассказывает анекдоты, врет и отпускает сальные шутки. Юха — комедиант от природы, но никто этого не ценит, до поры до времени. Еще одно отличие Юхи от прочих детей: его преследует ангел. У ангела горящие глаза, острые клыки и длинные когти. Возможно, это и не ангел вовсе? «Детство комика» — смешной, печальный и мудрый рассказ о времени, когда познаешь первое предательство, обиду и первую не-любовь. «Хочу домой» — рассказ о совсем другой поре жизни.
Зигфрид Ленц — один из крупнейших писателей ФРГ. В Советском Союзе известен как автор антифашистского романа «Урок немецкого» и ряда новелл. Книга Ленца «Хлеба и зрелищ» — рассказ о трагической судьбе спортсмена Берта Бухнера в послевоенной Западной Германии.
Рождающаяся Империя всегда определяет место, где будет стоять ее Столица. Боги мировых пантеонов стекаются на ее набережные и вдыхают в гранит древнюю силу. И новоявленный стольный град начинает выращивать свои мифы, бредущие вдоль ровных проспектов, и сказания дождливых небес, обитающие в лабиринтах проходных дворов и бесконечных квартир в зыбком пламени свечи… И только ее пламя проведет нас по текстам Натальи Галкиной — текстам завершающегося времени!..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новая книга И. Ирошниковой «Эльжуня» — о детях, оказавшихся в невероятных, трудно постижимых человеческим сознанием условиях, о трагической незащищенности их перед лицом войны. Она повествует также о мужчинах и женщинах разных национальностей, оказавшихся в гитлеровских лагерях смерти, рядом с детьми и ежеминутно рисковавших собственной жизнью ради их спасения. Это советские русские женщины Нина Гусева и Ольга Клименко, польская коммунистка Алина Тетмайер, югославка Юличка, чешка Манци, немецкая коммунистка Герда и многие другие. Эта книга обвиняет фашизм и призывает к борьбе за мир.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жил-был на свете обыкновенный мальчик по прозвищу Клепа. Больше всего на свете он любил сочинять и рассказывать невероятные истории. Но Клепа и представить себе не мог, в какую историю попадет он сам, променяв путевку в лагерь на поездку в Кудрино к тетушке Марго. Родители надеялись, что ребенок тихо-мирно отдохнет на свежем воздухе, загорит как следует. Но у Клепы и его таксы Зубастика другие планы на каникулы.
Жизнь прекрасна и удивительна! Все будет хорошо! — уверяет нас Нина, героиня романа «Преимущества и недостатки существования». Шумит море, светит солнце, вино льется рекой, праздник жизни не прекращается ни на мгновение. Давайте радоваться, напиваться, рвать на себе рубашку, а на утро просыпаться в кустах рододендрона!Щемящее и пронзительное счастье от короткого норвежского лета, море и солнце, хруст мидий под ногами и радость жизни буквально во всем: начиная с безмолвного созерцания суровых камней и заканчивая гастрономическим беспределом — вот о чем эта книга.Норвежская писательница Вигдис Йорт знает секрет счастливой жизни.
Шведский писатель Юн Айвиде Линдквист - признанный мастер жанра ужасов. По роману «Блаженны мертвые» снимает фильм государственный телеканал Швеции, за права на экранизацию вели борьбу 16 крупнейших продюсеров.Стокгольм, середина августа. Небывалая жара в сочетании с электромагнитными излучениями влечет за собой необъяснимый феномен — тысячи усопших неожиданно возвращаются к жизни. Как быть их близким? Любовь и простые человеческие отношения подвергаются жестоким испытаниям перед лицом иррационального.
За последние десятилетия на русском языке не было опубликовано ни одного исландского романа! Так есть ли жизнь в Исландии? Или на этом острове обитают лишь тени Халдоура Лакснесса и персонажей «Старшей Эдды»? Книга известного исландского писателя Эйнара Карасона, номинированная на премию Северного совета, Исландскую премию по литературе и переведенная на несколько языков кладет конец всем сомнениям.Главный герой романа, талантливый и наглый пьяница и мизантроп по прозвищу Шторм, одержим манией величия.
«Тайны Ракушечного пляжа» Мари Хермансон — роман, в центре которого стоит скандинавский миф о человеке, похищенном троллями. Из своего волшебного заключения пленник приходит иным: он никогда уже не сможет вернуться к прежней жизни. Но случается так, что спустя много лет тайна всплывает на поверхность. Прятать скелет в шкафу бесполезно, рано или поздно он выберется на волю и изменит привычный сценарий жизни.Это роман о невидимых нитях, которые связывают людей, о том, как причудливо переплетаются судьбы, о людях, сдувающих пыль с воспоминаний.