Вот так цирк! - [9]

Бублик придвинулся поближе к цилиндру и потянул носом. Колбасой и не пахло. Зато из цилиндра высунулись длинные уши, потом смешная мордочка с красными раскосыми глазами и торчащими усиками. Это был тот самый белый кролик, которого фокусник каждый раз доставал из цилиндра во время представления.

— Фокус-Покус? — удивленно уставился на кролика Данька.

— Собственной персоной, — пошевелил усиками кролик.

Кролик был Данькин давний знакомый, ведь именно Данька назвал его Фокусом-Покусом, и это имя так за ним и осталось. Время от времени, конечно, когда Фокус-Покус не сидел в цилиндре, Данька прикармливал его морковкой и яблоками. Но кто бы мог подумать, что кролик тоже умеет разговаривать!

— Эх, зря "алле-оп" истратил. Лучше б колбасу достал, — сокрушенно вздохнул Бублик.

Кролик повел ушами и скосил глаз на пса:

— И ты тут, старый обжора?

Бублик надулся и недовольно проворчал:

— Ну-ну, я тебе покажу обжору. Между прочим, мы вообще собирались достать не тебя, а кое-что получше.

Данька все еще не мог прийти в себя от удивления. Конечно, он догадывался, что Бублик знает всех, кто работает в цирке, но чтобы все разговаривали!

— Как это получается, что раньше никто-никто и слова не мог произнести, а теперь все умеют говорить? — недоумевал Данька.

— Очень просто. Мы ведь не со всеми говорим, а только с тобой. Это потому, что ты сумел найти с нами общий язык, — пояснила Грымза.

— А ты у нас теперь будешь за фокусника? — спросил кролик, кося на Даньку глазом.

— Ага, и за дрессировщика, — гордо сказал Данька. — Хочешь, я буду тебя дрессировать?

— Хочу, а то мне ужасно надоело, что меня только и делают, что из шляпы за уши таскают. Я — артист и хочу, чтобы меня оценили! — важно произнес Фокус-Покус.

В это время со стороны шатра послышался визгливый голос Ананаса Аккордионовича:

— Все, с меня хватит! Что за шутки? Где мой цилиндр, я вас спрашиваю? Ухожу! Гори ваш цирк ясным пламенем!

Поликарпыч, как всегда, следовал за фокусником.

— А может быть, вы сами цилиндр куда-нибудь положили и забыли? — робко вставил он.

— Я никогда ничего не забываю. Если сию минуту у меня не будет моего цилиндра, я немедленно напишу заявление об уходе. Я — гвоздь программы. Вы понимаете, что без меня грош вам цена?!

Данька, который все это время прятался за ящиками, хорошо слышал весь разговор.

— Ой-ой-ой, кажется, попали мы в переделку, — испуганно пробормотал он.

— Не бойся, я тебе помогу, — сказал Фокус-Покус, шевеля ушами. — Ну-ка, переверни цилиндр вверх дном и накрой им меня, — попросил он Даньку.

Данька сделал все, как велел кролик. Тот на мгновение высунул из-под цилиндра розовый носик, пискнул:

— Увидимся вечером, — и поскакал к шатру.

— Да вот же ваш цилиндр скачет, — Поликарпыч показал фокуснику на приближающийся цилиндр.

— Как это цилиндр может скакать? Что вы мне голову морочите, — капризно возразил Ананас Аккордионович и тут увидел свой цилиндр,

который действительно скакал прямо к нему.

Подскакав к фокуснику, цилиндр остановился, как вкопанный. Потом из-под него показались белые лапки. Фокусник приподнял цилиндр и увидел Фокуса-Покуса.

— Вот видите. Никто ваш цилиндр не трогал. Наверное, вы кролика забыли вытащить, он и ускакал, — вздохнув с облегчением, сказал Поликарпыч.

— Я ничего не забываю, — процедил Ананас Аккордионович сквозь зубы. — Так и быть. На сей раз остаюсь.

Глядя, как Ананас и Поликарпыч направляются в сторону шатра, Данька подмигнул Тобику и Грымзе: "На сей раз пронесло!"_

ГЛАВА 8. ДОМАШНЯЯ ЖИВОТНАЯ

Репетиция не удалась, но Данька не унывал. Времени до осени было много, к тому же артистов в их компании прибыло.

Данька, Бублик и Грымза еще немного посидели за ящиками, болтая о том, о сем. Скоро Тобика позвали на кормежку. Данька тоже был не прочь перекусить. Он взял Грымзу и тоже отправился домой.

Дома Данька посадил Грымзу на стол и деловито достал хлеб с сыром.

Грымза поглядела на угощение и одобрительно кивнула.

— А вы тут сытно живете. Я признаться, страсть как хотела домашней стать. Только люди почему-то крыс дома не заводят. И что удивительно, кошек дома держат, хотя если посмотреть, что в них хорошего? Самое отвратительное животное, — рассуждала Грымза.

Данька отрезал кусок сыра, пододвинул его к Грымзе, и та, взгромоздившись на сахарницу, приступила к трапезе. Данька сделал себе бутерброд, придвинул табурет и, забравшись на него с ногами, сел за стол напротив Грымзы. В тот самый момент, когда они мирно принялась за еду, дверь открылась, и вошла мама. Увидев Грымзу, мама застыла на пороге, взвизгнула и, сняв с себя туфель, запустила им в крысу.

Прежде, чем туфель успел долететь до цели, Грымза сообразила, что приятного знакомства с Данькиными родственниками не получится. Она ловко соскочила с сахарницы на стол, оттуда на стул, потом на пол и притаилась где-то в уголке.

Бросок оказался метким: туфель попал точно в сахарницу, та повалилась на бок, и сахар рассыпался по столу маленькой снежной горкой.

— Крыса! Там крыса! — визжала мама так, будто видела не Грымзу, а трехглавого дракона.

— Мама, ну чего ты испугалась? Это моя домашняя животная, — спокойно объяснил ей Данька.