Вот наследие от Господа - [27]

Но доверие к Богу – это также доверие к себе. Иначе говоря, умение увидеть себя глазами Божиими, увидеть свою ценность. Это также способность предъявлять к себе определенные требования и выполнять их, так как есть вера в себя и в то, что ты в силах справиться с этой задачей. Еще раз скажу, что ребёнок в это время – совершенно бессознательное существо, он не осознает себя и от этого еще более беззащитен. Нет еще сознания, той составляющей, которая поможет проанализировать ситуацию и отвергнуть то, что не заслуживает внимания. И во взрослом-то состоянии мы зависим от мнения значимых для нас людей. Если окружающие постоянно оскорбляют и унижают человека, то редко у кого не упадет от этого самооценка, редко кто совсем не усомнится в своих способностях, в своей ценности как личности, даже если внешне это будет выражаться, наоборот, в излишней самоуверенности. Что же говорить о ребёнке, который формирует представление о себе на основании отношения к нему тех, кто о нем заботится. Если ребёнок не видит, что его любят, ценят, верят в его возможности, у него естественным образом складывается представление, что он недостоин этого.

Э. Эриксон подчеркивает, что, если младенец на этом этапе получил необходимую заботу, ласку и внимание, то он становится «способен чувствовать себя настолько полным доверия, что обеспечивающие его жизнь окружающие не должны будут постоянно стоять при нем на часах». То есть человек, способный доверять себе и другим, может строить отношения с людьми на основе любви, уважения и доверия. Он не нуждается в постоянном контроле и не стремится контролировать других, так как доверяет и себе, и другим.

Соответственно, если младенец встречает невнимательное отношение, если мать не хочет общаться с ним, игнорирует его потребности, в том числе и потребности в любви и общении, не откликается на его плач, то формируются соответствующие качества характера: глубинное недоверие к людям и к Богу, пессимистичный взгляд на действительность. Такому человеку трудно будет видеть доброе в людях, радостное в жизни, трудно не усомниться в Божией благости в трудный момент жизни.

Младенец, лишенный жизненно необходимой ему заботы и чуткости в этот период, вероятно, будет страдать в будущем от постоянно присутствующего где-то чувства ненужности, брошенности, будет легко впадать в депрессивное настроение, чуть что, чувствовать себя несчастным. Возможно и другое проявление – другая крайность, тоже нездоровая, ненормальная, не способствующая полноценному развитию человека. Недополучив в этот период жизни того, на что ребёнком имел право, человек стремится ухватить от жизни максимум. Такой человек может быть жадным до самых разных вещей (совсем не обязательно материальных), а также может быть жадным в потреблении эмоций, общения, внимания, понимания окружающих людей. Беда такого человека в том, что он стремится постоянно получать и мало способен отдавать.

Отец Константин: Ребёнок – еще совсем маленькое, несмышленое, зависимое существо, но уже сейчас, так рано, закладывается фундамент, на котором будет строиться последующая жизнь. Даже если потом вся жизнь человека пройдет благополучно, это время, если оно было неблагоприятным, даст себя знать. Еще в начале двадцатого века психологи и воспитатели поняли, что ребёнку недостаточно быть сытым и одетым, что потребность в общении со взрослым у малыша настолько велика, что неудовлетворение этой потребности может привести к болезни и даже смерти ребёнка…

Елизавета: Да, это очень важный момент, и я расскажу об этом подробней. В начале двадцатого века обратили внимание на то, что в Домах ребёнка очень многие дети не доживали до года. Пытались выяснить, в чем дело, и долго не могли, пока, наконец, не поняли, что причиной является не какая-то инфекция или какая-то таинственная болезнь, а самая элементарная тоска ребёнка по любви и общению с близким взрослым человеком. Это явление назвали психической депривацией или синдромом госпитализма. Обратили также внимание, что особенно ранимым возрастом, когда разлука с близким человеком, даже на незначительное время, становится для ребёнка серьезным потрясением, является период примерно от полугода до полутора лет. Это как раз то время, когда ребёнку нельзя разлучаться, даже на незначительное время, с матерью. А если уж такое произошло, то необходимо, чтобы рядом был другой близкий, любящий, постоянно заботящийся о ребёнке взрослый.

Выяснив причину заболевания детей, лишенных любви взрослых, ученые стали исследовать явление синдрома госпитализма. В результате наблюдений и исследований выяснили, что, хотя госпитализм и лечится, то есть если заболевшему, зачахшему ребёнку дать достаточно любви и заботы, то он снова начинает развиваться нормальными темпами, однако до конца вылечить эту травму, нанесенную в столь раннем возрасте, невозможно. Травма, полученная от недостатка любви и общения в столь раннем возрасте, остается с человеком на всю жизнь, в его душе остается шрам. Так, американский психолог Берест исследовал 38 человек, в детстве болевших госпитализмом. Он выяснил, что только 7 из них приспособились к жизни хорошо и не отличались внешне от других людей. Все остальные из этих 38 человек имели явные психические изъяны. Но, наверное, и об этих семерых нельзя говорить, что они не несут никаких психических изъянов. Это внешне они приспособились достаточно неплохо, но мы не знаем, что происходит у них в душе, мы не знаем многих тонкостей их жизни, мы не знаем особенностей их общения с близкими людьми.