Вот идет большая птица - [8]

Лиза вернулась с букетом. Думала — для улыбок и счастья. Вышло — для могилы. Она стояла на коленях над остывающими телами, рядом с разграбленной повозкой и ждала, когда вернутся за ней. Не вернулись. Двуногие хищники насытились и кровью и золотом. Им не было дела до девочки, ставшей сиротой и мечтавшей воссоединиться с семьёй. И девочка осталась жить.

Лиза любила семью. Семьи больше нет.

* * *

Лиза любит. Это любовь-благодарность, любовь-признательность. Тётушка с дядюшкой взяли на себя лишний груз, приняв под кров свой горемычную сиротку. Ехала в гости на три денька — осталась навсегда. Лиза тяготится своей безвинною виной, всегда и во всём помогать вызывается первой. Платит за крышу над головой, за миску похлёбки, за тёплую обувку зимой.

Лиза любит родню. Дядюшка и тётушка ни в чём Лизу не упрекают. Пестуют не хуже родных дочерей, хоть и могли бы посетовать на необходимость кормить ещё один рот, собирать ещё одно приданое. «Кровь ты наша, — строго отбривает тётка, когда Лиза пытается ей об этом намекнуть. — Ежели кровь родную привечать люди перестанут, что ж за жизнь начнётся? Господь велел делиться да помогать сирым и убогим. Выдюжим».

Лиза бегает к старику-лекарю, учится буквы складывать в слова, выводит первые в своей жизни каракули, читает перевод Евангелия, травники, алхимические трактаты. Понимает пока мало, но интерес всё разгорается и разгорается. Сколько всего ещё не изведал и не познал человек! Дядька только ворчит: ни к чему девке грамотность.

Лиза в пору расцвета своего вступает. С кузинами-подружками гадает вечерами, бросает башмачок за ворота, в зеркало сквозь свечу глядится. «Ряженый-суженый, приди ко мне поужинай». Капает воск на воду, плывут фигуры призрачные, обманчивые. Кто в дом твой, девица, постучится? Кто сватов зашлёт к тебе по весне?

Заглядывается на Лизу кузнецов сын. Богатый у кузнеца дом, на широкую ногу живут, но и родня Лизина не хуже. Лиза ловит на себе оценивающие взгляды: подойдёт ли, славная ли невестка выйдет, работящая ли? Не знает она, хочется ей за кузнеца или нет, сердце молчит, не заходится в нервном перестуке при виде жениха возможного. Холодно и равнодушно остаётся, когда тётка, руками всплёскивая, говорит: «А и чем наша Лиза не жена Василе?»

Свадьбы не вышло, хоть назначили день сватовства. Накануне Лиза возвращалась поздно от подружки домой. Василе подкараулил её почти на родном подворье. Пьян был жених обещанный, за руки хватал, прижимал, с поцелуями лез. Лиза насилу отбилась, бросилась к воротам, как парень схватил её за косу да так ударил о забор, что слёзы из глаз брызнули.

— Чего кобенишься? — хрипел Василе, пытаясь задрать юбку. — Всё равно моей будешь. Мне твою рубашку на забор вывешивать, так не упрямься, кобыла глупая. Или дала уже кому, а?

Кажется, Лиза закричала. Кажется, брыкалась и отбивалась. На шум выскочил из дома рассвирепевший дядька с топором наперевес. Разбираться он особо не стал, хватил топором по голове насильника, поднял Лизу с земли. Всю ночь она не сомкнула глаз, под утро выскользнула потихоньку из дома да убежала на реку. Хотелось с тела чужие прикосновения стереть, смыть, отскрести.

Вернулась на пепелище. Разгневанный гибелью единственного сына кузнец со чадами и домочадцами пустил на двор Лизиной родни «красного петуха». Никто не помог горевшим заживо людям. Никто не помешал кузнецу. Никто и слова поперёк не сказал. А Лиза струсила. Не стала возвращаться в деревню, требовать крови обидчиков, собирать судилище. Вместо этого ушла, отвернулась.

Лиза любила родню. Родни больше нет.

* * *

Лиза любит. Соседок-кумушек, похожих на сердитых пчёл, с самого утра начинающих свои пересуды да сплетни. Их интересы, незатейливые, простые, бытовые: дети, мужья, дом, еда. Жу-жу-жу и жу-жу-жу — по секрету всему свету, что случилось, расскажу. Усталых деревенских мужиков, с утра до вечера привязанных к земле, бережно возделывавших черноту кормилицы своей. Их ругань, то беззлобную, то полную ярости, их скупые улыбки, их густые голоса, заводящие очередные побасенки. Беззаботных детей, беспечно бегающих по улицам, весело играющим с собаками и котами, воображающих себя рыцарями и королями, разбойниками и чудовищами. Их смешные считалочки, походы на спор на кладбище, чтоб поймать ведьму за хвост, неиссякаемую фантазию.

Лиза любит свою деревню Лупу. Здесь она обрела покой после страшной казни родных. Деревня отвечает ей взаимностью. Лиза знает, что если выйдет на улицу, то на одну свою улыбку получит десяток чужих — тёплых да искренних. Ей не в тягость помочь соседке с ребёнком, сплести оберег для пастуха, идущего в ночную, как плела некогда мать для отца, вести долгие пространные разговоры с деревенским пастором. Сперва Лиза удивлялась, за что этого умнейшего и милейшего человека сослали в их глушь. А потом послушала слова пастора и поняла: за ересь да излишнюю учёность.

Пастор первым прививает Лизе интерес к учёбе и к науке. Он вольнодумец и святотатец по местным меркам, но Лиза смотрит на него с восхищением, внимает каждому его слову, прилежно разбирает с ним свойства трав. Учится. Мечтает стать лекаркой, помогать односельчанам, исцелять их боли и недуги. Верит, что так и будет.