Вот это поцелуй! - [24]
Все демонстрации, с тех пор как они обрели антиглобалистскую направленность, заканчивались провалом. Там бывали и убитые, и искалеченные на всю жизнь, случались настоящие уличные побоища с разбитыми витринами, с подожженными машинами. И такое повторялось все чаще. Во всех западных странах людей избивали под свист пуль, а те антиглобалисты, которых полиции удавалось задержать, проводили малоприятные минуты в подвалах, которые после этого приходилось тщательно подметать и мыть при помощи шлангов. Но я, видите ли, не должен был беспокоиться! Полицейские набрасывались на раненых или сами оказывались жертвами расправы, а Вольф уверял меня, что все о'кей.
– Позволь мне в этом усомниться. Да, позволь мне не поверить тебе на слово. Во всяком случае, я возлагаю ответственность на тебя. И я тебе вот что скажу, Вольф: все начинается совсем не хорошо. Ты это видел? Ты видел ее запястья? Так вот, Вольф, начало скверное, это я тебе говорю.
Я внимательно посмотрел на них, внезапно онемевших, словно рыбы, сидевших с безразличными физиономиями. Как только я понял, что там у них затевается, я попросил Крис подойти ко мне.
– А ну-ка, Крис, покажи голову. Подойди, я посмотрю, что там у тебя.
Крис скорчила капризную гримасу, давая понять, что ее все это не колышет. Но я смотрел на нее с тем умоляющим видом, который так славно срабатывал и к которому я прибегал только в редких случаях, когда это было действительно необходимо. Как и на сей раз, поскольку весь ужас происходящего явным образом предстал передо мной, Необходимость объяснялась тем, что Крис буквально уселась верхом на ляжку Вольфа!
Крис встала. С явным сожалением, но все же встала. Не успев кончить. Не успев кончить прямо у меня под носом – по крайней мере, как я понимал, дело шло именно к этому, я не мог ошибиться. К оргазму! Превосходному оргазму, как просто! Вот так вот, незаметно, по-тихому! Я был подавлен, ошарашен, а она склонилась ко мне, чтобы показать свое темя, в то время как Вольф нацепил на нос очки и закашлялся. Вот это дикость! Мрак! Мы живем в мире, где все позволено! Здесь немедленное удовлетворение любых желаний является правилом! Вот до чего мы дошли! Прямо у меня под носом… Без малейших комплексов! И это женщина, ради которой я был готов пожертвовать правой рукой! Политическая активистка, упрекавшая меня за отсутствие высоких идеалов и человеческого достоинства! Женщина, которая считала, что имеет право читать мне мораль. Ах, прошмандовка! Истеричка бесстыжая!
Кончиком пальца я надавил на рану.
– Ай!
– Знаешь, я не буду тебя жалеть. Ты заслужила, чтобы она у тебя воспалилась.
Я уже приготовился было пожелать ей осложнений в области влагалища, хотя и понимал, что это было бы немного притянуто за уши, как вдруг вошла Жозе, даже не постучав, как к себе домой. На ней были короткие шортики и майка в обтяжку. Этим все сказано. Но ничто не могло отвлечь меня от мыслей о том, что Крис попала в нездоровую среду, вроде сектантской общины, со всеми вытекающими последствиями. Все эти антиглобалисты были буквально помешаны на сексе, я ведь не слепой. Чтобы бороться с пагубными последствиями капитализма, надо, по их мнению, обладать энергией в изобилии.
У Жозе кончились тампоны. Мы ее выручили, но она уселась на стул и спросила меня, как я собираюсь вступить в схватку с Полом Бренненом. Я бросил на Крис нежный взгляд, чтобы поблагодарить ее за умение хранить секреты. Не успел я сказать, что ничего об этом не знаю, как Жозе заявила, что сама принимала активное участие во всех акциях против компании «Найк».
– «Найк» и Бреннен – одно и то же, они разместили свои заводы в свободных зонах, в недоразвитых странах. Они используют на этих заводах даже детский труд, причем за один-два доллара в день. Запрещают профсоюзы. Я могу много тебе порассказать, если тебя это интересует. Могу показать тебе тонны документов по этому вопросу. По поводу этих людей, которые так заботятся о своем имидже, хотя на самом деле они худшие из худших.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать.
– Я полагаю, ты можешь быть легавым и все же иметь свое собственное мнение. О, а это что такое? Пирожные? А какие? Так вот, Натан, если я могу тебе помочь, ты мне так и скажи. Не стесняйся. Вся к твоим услугам, Натан. Буду счастлива тебе помочь.
Я поблагодарил ее. Тем временем Крис каким-то чудом вновь оказалась на колене Вольфа.
У меня был выбор: либо тотчас же уйти и избавить себя от этого неприятного зрелища, либо остаться. «Сейчас или позже, – подумал я, – сейчас или позже? Но какая разница? В один прекрасный день я, открыв дверь, все равно увижу подобную сцену, а быть может, и похуже. Так почему не сейчас, почему позже?» Жозе склонилась ко мне, рот у нее был набит пирожным, новенький тампон она заткнула за ухо, словно сигарету, и вот так, жуя, она уверяла меня, что смерть Дженнифер Бреннен не забыта и что она будет отмщена. Но я ее не слушал. Я смотрел на происходящее по другую сторону стола, сквозь зеленую листву растения, свешивавшегося из кашпо; я сжимал в руке стакан со шнапсом (Вольф не привез к нему своих знаменитых крендельков с тмином), сжимал так, что у меня побелели костяшки пальцев, а тем временем Крис поворачивала нож в моей ране, выпускала из меня всю кровь, втаптывала в грязь самым жестоким образом. Да, это был один из самых неприятных моментов моей жизни.
Однажды в дом к Мишель врывается мужчина в маске, жестоко избивает ее и насилует. Когда преступник исчезает, Мишель не заявляет в полицию по разным причинам. Этот чудовищный эпизод бередит ее детские психологические травмы, пробуждает воспоминания об отце – серийном убийце. Мишель противна роль жертвы, она хочет найти насильника, но вовсе не для того, чтобы сдать полиции – нет. В Мишель проснулись скрытые инстинкты…
"Трения" — стилизованная под семейный роман жестокая жизненная история, где герой, этакий современный Зорро или Робин Гуд, увязнув в запутанных связях и отношениях, разрываясь между любимыми женщинами и пытаясь сладить с семейными демонами, ищет — и находит — нетривиальные решения. Сам джиановский текст при этом напоминает верхушку айсберга: трагические причины конфликтов и их эмоциональные следствия скрыты в глубинах авторского воображения. Тайны участников драмы намечены лишь тонкими штрихами, за которыми читателю предлагается угадать истину.
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Если весь мир – театр, то балетный театр – это целый мир, со своими интригами и проблемами, трагедиями и страстями, героями и злодеями, красавицами и чудовищами. Далекая от балета Лиза, живущая в Турции, попадает в этот мир совершенно случайно – и не предполагает, что там ей предстоит принять участие в расследовании загадочного убийства и встретиться с любовью… или это вовсе не любовь, а лишь видимость, как всё в иллюзорном мире театра?Этот роман не только о расследовании убийства – он о музыке и о балете, о турецком городе Измире и живущих в нем наших соотечественниках, о людях, преданных театру и готовых ради искусства на все… даже на преступление.
В номере:Денис Овсянник. Душа в душуИгорь Вереснев. Спасая ЭрикаОксана Романова. МощиТатьяна Романова. Санкторий.
Каждый думает, что где-то его жизнь могла бы сложиться удачнее. Такова человеческая натура! Все мы считаем, что достойны лучшего. А какова реальность? Всегда ли наши мечты соответствуют действительности? Не стоит винить свою Родину во всех бедах, свалившихся на вашу голову. В конечном счете, ваша судьба находится исключительно в ваших руках. В этом остросюжетном детективе перед читателем открывается противоречивая Америка, такая соблазнительная и жестокая. Практичные американцы не только говорят на другом языке, но они и думают по-другому! Как приспособиться к новой жизни, не наляпав ошибок? Да и нужно ли? Данный детектив входит в серию «Злополучные приключения», в которых остросюжетная линия тесно переплетена с записками путешественника и отменно приправлена искромётным юмором автора.
Загадка сопровождает карты Таро не одну сотню лет. А теперь представьте колоду, сделанную из настоящего золота, с рисунками, нанесенными на пластины серебром. Эти двадцать две карты смело можно назвать бесценными. Стоит ли удивляться, что того, кто владеет ими, преследует многовековое проклятие…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.