Восточней Востока - [5]

В музее города Асахигава мне показали старое разбитое пианино, принадлежавшее некогда Стесселю — незадачливому коменданту Порт-Артура.

С экрана в киотоском кинотеатре глядел мне в глаза знаменитый актер Тосиро Мифунэ, знакомый нам по фильму «Расемон» и выступавший на этот раз в роли адмирала Того — победителя при Цусиме. Фильм сделан, правда, с некоторыми поправками на современность: молодой японский капитан, в прошлом военно-морской атташе в России, говорит о любви к русской литературе, сожалеет о том, что между странами-соседями возникла война, главный виновник которой — царское правительство; японские женщины плачут над телом русского моряка, выброшенным волнами на берег. Но в целом, конечно, адмирал Того и генерал Ноги, командующий сухопутными войсками, — благородные герои, достойные победители, а война 1904–1905 годов являет собой славную страницу национальной истории — такова мораль фильма.

Но тут же я вспомнил, что почти в те же самые годы гениальный юноша Такубоку писал в одном из своих пятистиший — танка:

Русское имя

Соня

Дал я дочурке своей.

И радостно мне бывает

Порой окликнуть ее…

(Перевод В. Н. Марковой)

А сегодня?

Мне довелось близко познакомиться с большой группой специалистов по русской литературе, активных ее переводчиков. С первых же недель знакомства стало очевидно, что от недостатка работы они не страдают. Один из моих новых знакомых был занят переводом автобиографической трилогии Горького. Издательство, заказавшее перевод, сняло для пего, как это нередко делается в Японии, номер в тихой загородной гостинице и установило весьма жесткие сроки исполнения работы. Это называется «сидеть в консервной банке».

Двое других занимались Достоевским: один переводил «Идиота», другой — «Братьев Карамазовых». Оба эти произведения (как и трилогия Горького) были уже, разумеется, переведены, и неоднократно, однако для нового издания обычно заказывается новый перевод. Достоевский очень широко известен и популярен в Японии. Как-то осенью, уже в конце моего пребывания в стране, мне довелось побывать на заседании кружка любителей творчества Достоевского. Заседание состоялось в токийском районе Ёёги, в специально арендованном зале. Зал был полон. Как я понял, кружок Достоевского — организация скорее читательская, типа клуба, чем научно-исследовательская, собирается раз в месяц, выпускает свой бюллетень. Члены кружка — инженеры, студенты, домохозяйки, есть и профессиональные литераторы и переводчики. Разумеется, подход ко многим произведениям писателя и проблемам, им затрагиваемым, подчас несколько иной, чем тот, к которому привыкли мы. Большие споры вызывает, в частности, роман «Бесы», обретший в условиях нынешней сложной общественной борьбы в Японии острую и отчасти болезненную популярность. У романа есть непримиримые критики и яростные защитники…

Но мне хотелось бы рассказать здесь об одной встрече с современной японской молодежью. О встрече, которая оставила совершенно особый след.

У входа в зал на верхнем этаже издательства газеты «Асахи» я отпустил переводчицу. В «Асахи-холле» предстоял конкурс русской речи, ежегодно устраиваемый редакцией одной из крупнейших газет Японии совместно с сотрудниками советского посольства.

Участники конкурса поочередно поднимались на сцену, по японской традиции низко кланялись аудитории почти касаясь головой кафедры. Каждому предстояло рассказать что нибудь по-русски — нечто вроде устного сочинении на вольную тему — и ответить на несколько вопросов.

Вот уже полтора года мы с мужем передаем друг другу эстафету, хотя и не являемся спортсменами, — начала свой рассказ молодая женщина. — Дело в том, что я два раза в неделю посещаю курсы русского языка, и к тому времени, когда мне нужно уходить на занятия, муж не успевает вернуться с работы. А у нас — маленький сын, которого нельзя оставить одного. И вот я, с ребенком на спине, спешу на станцию Таканагава, чтобы встретить мужа. Он берет сына на руки и идет с ним домой. Когда же я возвращаюсь с занятий, наша «эстафета» уже спит. Я очень люблю сына, но мне хочется работать, а не оставаться домашней хозяйкой. Ведь я два года назад окончила университет…

Парень в студенческой тужурке вспоминает о том, как он был гостем на советском корабле в Иокогаме, как потом участвовал в любительских спектаклях-постановках чеховского «Юбилея» и «Неравного боя» Розова. Солидно, со знанием дела говорит о перспективах отношений между двумя странами журналист из экономической газеты. Чувствуется: для него русский язык — необходимый рабочий инструмент.

— Недавно я подумала: почему вдруг стало скучно в моем родном доме? — волнуясь, говорит девушка из города Немуро. — Почему перевелись веселые семейные собрания? Мой отец — очень добрый человек, с большим чувством юмора, хороший советчик, в самые трудные годы моего детства он никому не позволял падать духом. Что же случилось теперь? Почему мы только и делаем вечерами, что смотрим молча телевизор? Даже дети не так охотно, как прежде, играют во дворе с товарищами. Телевизор поглощает их. Конечно, я не против телевизора, не против достатка в доме. Но вдруг мне становится страшно: не забываем ли мы что-то очень важное? Есть такое слово — «отчужденность». Это очень грустное слово…