Восточная политика Александра Македонского - [80]
Отрицательно отзывается об этом браке Курций. "Царь Азии и Европы, - говорит он, - взял себе в жены девушку, приведенную для увеселения на пиру, с тем, чтобы от нее родился тот, кто будет повелевать победи-теля, ми. Стыдно было приближенным, что царский тесть был выбран во время пира и попойки из числа покоренных" [407].
Свою свадьбу с Роксаной Александр устроил по персидским обычаям [408]. Однако последователей у него в этом долгое время не было. Его пример оставался без подражания. Лишь несколько лет спустя, Александр приказал 80 близким друзьям жениться на дочерях из самых знатных домов Персии. Эти браки также были совершены по персидским обычаям, и одновременно Александр снова женился на двух ахеменидских принцессах; на старшей дочери Дария и младшей из дочерей Оха [409]. Как само собой разумеющееся, Александр воспринял восточную полигамию. Самых знатных девушек Востока он просватал за самых знатных македонян[410]. Так, Гефестион также женился на дочери Дария Дрипедиде, Кратер - на племяннице бывшего персидского царя Амастрине, дочери Оксиарта. Другие "друзья" породнились с семьями сатрапов. Пердикка получил в жены дочь сатрапа Мидии Атропата, телохранитель Птолемей и царский секретарь Эвмен - дочерей сатрапа Артабаза, Неарх женился на дочери Барсины и Ментора. Лишь один Селевк женился на Апаме, дочери Спитамена, злейшего и непримиримого врага Александра [411].
В это же время многие командиры и рядовые воины также женились на азиатских женщинах. Когда были составлены поименные списки, их оказалось больше 10 тыс.[412].
В феврале 324 г. до н. э. в Сузах были организованы исключительно пышные свадебные празднества, которые длились 5 дней подряд[413]. На них приглашено было 3 тыс. гостей [414], Вступившие в брак получали свадебные подарки в зависимости от своего сана или доблести. Кроме того, Александр заплатил из собственных средств солдатские долги [415].
Во всем этом У. Вилькен усматривает высокое политическое значение, жест примирения царя с его бывшими врагами, симптом того, что идея Александра об уравнении персов и других иранских народов с македонянами, идея, которая первоначально направлялась как необходимая в военной области, развилась в последние военные годы в мысль о смешении этих обоих народов [416]. Эта мысль повторяется у Марселя Ренара и Жана Серве, которые видят в этих браках примирение, слияние между персами и македонянами, оправдание идеи Александра объединить синкретическим образом греческую и восточную цивилизации [417].
А. Боннар полагает, что идею слияния народов Александр вынашивал со времени откровения, которое ему сделал оракул Зевса-Амона в Египте. Он осуществлял эту идею потому, что не хотел больше иметь подданных, а жаждал видеть людей, сочетавшихся в равенстве и счастье. Он был влюблен в человечество. Он говорил не о греке и варваре, - он говорил о человеке. Общие свадьбы Боннар квалифицирует как первые братания Востока с Западом, которые заложили основы согласия и дружбы. Александр хотел, чтобы они были вечны и всеобщи [418]. Эта идея о братстве продолжена Зеноном, Христом, французской буржуазной революцией [419].
Однако для такой идеализации восточной политики Александра источники оснований не дают. В официальной версии о причинах, вызвавших эти мероприятия македонского царя, почти ничего не говорится. Они отчетливо раскрываются в антиалекcандровской традиции. Так, Курций обращает внимание на то, что Александр сам не верил в прочность своих завоеваний и искал средства, чтобы укрепить узы непрочной империи [420]. Как земные плоды требуют времени, чтобы созреть, так и племена и народности, привыкшие к иной власти и иным нормам жизни, имевшие другую религию, другие нравы и язык, должны иметь время и возможность приобщаться к новым условиям. Победа над ними не обеспечивает прочности положения. Покоренных одерживает оружие, а не их расположение. Кто боится нас в нашем присутствии, говорит Александр, тот станет врагом в наше отсутствие. Он называет покоренных людей дикими зверьми, посаженными в клетки (cum feris bestiis res est, quas captas et inelusas) [421]. И брачный союз персов с македонянами Александр определяет не как шаг к слиянию. народов, а как меру для укрепления его власти (ad stabiliendum regnum pertinere) [422]. Александр вынужден признать, что столь большим государством нельзя управлять иначе, как передавая кое-что этим народам и учась у них [423].
Восточная политика, однако, не была самоцелью. Она была средством для достижения основной цели - мирового господства.
Глава вторая. ОСНОВНАЯ ЦЕЛЬ
§ 1. Идея мирового господства в завоевательных планах Александра
Основная и заветная цель Александра - достижение мирового господства. То, что такие миродержавнические устремления у него действительно были, признает преобладающее большинство историков. Особняком стоит здесь известный английский античник Тарн, вообще начисто отрицающий эту проблему. По его мнению, Александр к такой цели вовсе не стремился, и поэтому завоевания последнего не были направлены на создание мировой державы. Это простая выдумка "последующих дней, которая существует и в настоящее время"
