Восставшее поколение - [10]

— Нереально?! А то, что мы все сидим в убогой халупе там, где должны стоять небоскребы миллионного города, это реально?!

— Ну какие в Астрахани небоскребы? Максимум шестнадцатиэтажки.

— Блин, шестнадцатиэтажки! Шестнадцати — этажки! Вы понимаете, что вы такое говорите?! Самый высокий дом, который я видела, был в четыре этажа! И тот развалился.

— Ну не заводись, не заводись. Успокойся. Я понимаю твои чувства.

— Мои чувства? — голос ее задрожал. — Через неделю брата утопят, а меня отымеют всей командой. Вот и все чувства. Простые человеческие чувства.

— Спокойно, спокойно, девочка, — примирительно приподнял руки Андреич. — По-моему ты переутомилась, уже накручиваешь сама себя. Мы не совсем еще озверели, и законы никто не отменял.

— Законы, — ее лицо исказила гримаса. — Радомиру плевать на законы. Его Светка часто синяки под платком прятала. Может и умерла в сорок лет от этого. Вот вам и законы.

— А ты откуда знаешь?

— Мама говорила! Она врать не стала бы.

— Ой, ладно, пойдемте на свежий воздух, — Глеб первым не выдержал эмоционального накала. — Завтра на свежую голову все порешаем.

Утром Руслан уже сам потихоньку, прихрамывая вышел на свежий, еще не успевший сильно нагреться августовским солнцем воздух. Огляделся по сторонам. Маша с братом спускались с прибрежного бугра, направляясь в сторону небольшого фруктового сада. Глеба с Вовкой нигде не наблюдалось, видно еще не вернулись с охоты. Андреич сидел на веранде и вытесывал топором новое весло.

— Ну что, земляк, выспался? Нога, я смотрю, отходит помаленьку?

— Да, уже полегче.

— Через неделю будешь как сайгак бегать, — Андреич сменил топор на нож и принялся за более тонкую работу.

Помолчали. Руслан смотрел в сторону Воронцовых, те уже дошли до фруктовых деревьев и собирали плоды в корзину.

— Как девку-то вчера проняло, — перехватил его взгляд Андреич.

— Ее можно понять. Столько выпало за последнее время.

— Что делать-то думаешь? Время идет. Через неделю эти черти и впрямь могут нагрянуть в гости. Хотя скорее попозже.

— Думаю, Андреич, найдут они нас в дельте. Так или иначе найдут.

— А как они узнают, что вы здесь? Может быть вы на Каспий отправились.

— Они оставят тут людей, те будут рыскать по всем протокам. До поздней осени. Могут дым заметить или случайно на нас наткнуться.

— Пожалуй ты прав, парень. И?

— На юг надо идти. Что там? Терек, Самур? Наверно подальше, к Самуру. Помню, ты говорил, что там неплохие места. В устье останавливаться не будем, поднимемся повыше. Уйдем по какому-нибудь притоку. Наверняка есть подходящие. Там и зазимуем.

Андреич чуть улыбнулся:

— Ты же понимаешь, что она будет проситься дальше, на юг. Сначала до Куры, а потом еще, до той самой иранской реки. Там только и успокоится. Когда убедится, что знака нет.

— А если есть?

— Тогда надо идти по знакам. Пока они не кончатся.

— Докуда?

— Я там не был, не знаю. Там горы. Надо действовать по обстоятельствам. Только есть одно но. Боюсь, Радомир примерно так же прикидывает, и не исключено, что нечистая понесет его туда же… Весной будете возвращаться, а там в устье, раз, и пост. Пять-шесть человек для такого дела он не пожалеет.

— Справимся.

— Они в вас стрелять будут. Вы — нарушители закона.

— И мы будем.

— Брось, парень. Ни в кого вы стрелять не будете. Не посмеете. Не дай бог покалечите кого или убьете, и все — вы уже не просто личные враги Радомира, а отморозки, реальные нарушители закона. Сейчас к Воронцовым относятся скорее с сочувствием: самооборона, все такое, суд мол решит. А так станете реальными изгоями.

— И что ты предлагаешь?

— Идти нужно прямо к той большой иранской реке. Струг спрятать не в устье, а дальше на побережье. Будет знак, идти вдоль реки по знакам. Не будет, уйти южнее, там и зимовать. За зиму нужно проверить, оставили ли северские пост. Весной, как закончатся шторма, вернуться в дельту Волги, тихо пересидеть здесь до прихода мирабилитчиков и получить послание от Бориса. Надеюсь, к тому времени он все же оборудует какое-нибудь не слишком далекое место, где вы сможете жить дальше.

— А ты? Ты поплывешь с нами?

Андреич посмотрел в ложбину, на дне которой среди фруктовых деревьев мелькали две фигурки в льняных одеждах, затем перевел взгляд вверх, где в безбрежном ярко-синем небе белели кучерявые облака, вдохнул постепенно нагревающийся воздух, в котором аромат степного разнотравья смешался с запахом речной растительности, и негромко произнес:

— Шестнадцатиэтажные небоскребы.

— Что? Извини, не понял.

— Да, Рус. Я с вами.

Глава 3

Струг еле заметно покачивался на тихой глади крошечной бухты, окаймленной двумя песчаными косами, кое-где поросшими травой и даже небольшими, наполовину высохшими кустами с кривыми ветками.

— Эх, плоховат из луба такелаж, — Андреич с недовольным видом ощупывал потемневшие от воды грубо сплетенные веревки, которые притягивали к бортам здоровенные связки камыша. — Но пока все держится.

— Может, еще камыша добавим, вдруг волнение усилится? — Денис не хотел казаться испуганным, но его голос выдавал тревогу.

— Не дрейфь, матрос. Мы от берега не отдаляемся. Если что, доберешься вплавь.

— Андреич, не шути так с парнем. А то он в лодку больше не сядет, — не отрываясь от массирования затекшей ноги, вставил Руслан.