Восстание жуков - [36]

Даркус кивнул:

– Каттэр… Катл… Твоё имя как-то жёстче звучит.

– Это не настоящее имя, знаешь? Маман его сама придумала.

– А как её зовут на самом деле? – удивился Даркус.

– Люси Джонстон. Приятное имя, скажи? Уютное. Она поменяла его на Лукрецию Каттэр ещё до моего рождения, когда занялась модным бизнесом. Каттэр – хорошее имя для дизайнера одежды[5], но, по-моему, Люси Джонстон – гораздо симпатичнее.

– В общем, знакомы они или нет, всё равно мне надо выяснить, зачем ей жуки и что она с ними собирается делать.

– Маман – твой враг? – спросила Новак, нахмурившись.

Даркус почувствовал, что у него горят щеки.

– Не знаю… Может, если ты ей объяснишь, что этих жуков убивать нельзя…

Новак покачала головой.

– Если маман чего-нибудь хочется, её ничто не остановит. Смотри, например, какой Бакстер замечательный. А если бы маман знала, что он здесь, она бы его на булавку насадила для коллекции, как бедолагу онтофагуса тауруса.

У Даркуса по спине пробежал холодок. Он только сейчас понял, как опасно было приносить в этот дом Бакстера.

– Пойду-ка я… – Он вскинул рюкзак на плечо. – Слушай, я понял: ты для нас ничего узнать не сможешь, но, если хоть поможешь нам с Бак-стером незаметно выбраться отсюда, ты будешь моим другом по гроб жизни!

– У меня никогда не было друга… – Новак будто пробовала это слово на вкус.

– В школе-то друзья есть, наверное?

– Я в школу не хожу. Ко мне приходит учительница, мисс Бойл.

– Ну, теперь я твой друг, и Бакстер тоже. А если ты поможешь нам удрать, у нас будет общий секрет. Значит, и дружба станет крепче.

– Секрет? Это мне нравится! – Новак вскочила на ноги. – Друзья лучше, чем возлюбленные!

– Само собой!

– Если бы маман узнала, она бы мне запретила с тобой дружить. – Глаза Новак сияли.

– Почему?

– Она говорит, мне друзья не нужны, потому что, когда я стану знаменитой, все и так будут рваться ко мне в друзья.

– Это не настоящая дружба.

– По-твоему, быть знаменитым глупо?

– Знаменитыми должны быть люди, которые сделали что-то очень хорошее или очень трудное. Как подняться на Эверест или долететь до Марса, – ответил Даркус. – Если бы ты была знаменитой путешественницей, я бы тобой восхищался.

– А если шпионкой? – таинственно улыбнулась Новак.

– Шпионкой?

– Ты вроде хотел узнать, что задумали маман и твои соседи?

Даркус кивнул.

– В этом тебе может помочь только знаменитая шпионка!

Она подошла к книжным полкам и потянула из общего ряда толстую книгу в красном переплёте. Целая секция полок сдвинулась с места.

Даркус даже рот разинул.

– У вас в доме есть потайной ход?

– Если знаешь, где эти ходы, они уже не потайные!

И Новак шагнула в открывшийся проём.

13 Белая комната

– Эти коридоры – для прислуги, – объяснила Новак. – В доме восемь этажей, и на каждом есть незаметные ходы и двери. Моя комната – на шестом этаже, оттуда через платяной шкаф можно попасть в такой коридор.

Даркус шёл за Новак по узкому проходу, сам не свой от азарта. У них за спиной секция с книжными полками бесшумно встала на место. Служебные коридоры с голыми серыми стенами освещались встроенными лампами у самого пола – совсем не то, что в парадной части дома.

Новак привела Даркуса к металлической двери с поворачивающейся ручкой – это был старинный лифт. Даркус такие видел только в кино.

– Входи!

Новак закрыла дверь. Лифт дёрнулся, заурчал и пошёл вниз.

– Куда мы едем? – спросил Даркус.

– В Белую комнату. Это рабочий кабинет маман, она и посетителей в нём принимает. Наверное, твои друзья сейчас там.

– Они мне не друзья! Они мои враги!

– Везёт тебе – настоящие враги… – вздохнула Новак. – А мне врагов придумывать приходится.

– Нельзя, чтобы они меня увидели!

– Не волнуйся, не увидят. – Новак захлопала ресницами.

– Это хорошо, – смущённо ответил Даркус.

Негромко прозвонил звоночек – они приехали на первый этаж. Выйдя из лифта, Даркус побежал за Новак. Она бесшумно неслась по коридору. Свернула налево, потом направо, потом вдруг остановилась и надавила кончиками пальцев какую-то точку на стене. Из стены выскочила дверная ручка.

Новак прошептала, прижав палец к губам:

– Сейчас давай потише. Если маман услышит, плохо будет.

Даркус кивнул.

Они вошли в крохотную комнатку, где стояла только одна банкетка, накрытая пледом. Новак показала Даркусу, чтобы он сел. Напротив бан-кетки было окно в соседнюю комнату.

– С той стороны это зеркало, – шепнула Новак, усаживаясь рядом с Даркусом на банкетку. – Мы их видим, а они нас – нет. Маман отсюда подглядывает за манекенщицами или за клиентками во время примерки. Смотри! – Она показала на динамики под потолком. – Здесь и слышно тоже.

Даркус сразу узнал Лукрецию Каттэр – по лабораторному халату и двум тростям. Она стояла прямо перед ним, спиной к зеркалу.

Увидев её, Даркус чуть не задохнулся от страха и злости. Он внимательно осмотрел комнату по ту сторону стекла, стараясь запомнить все подробности, чтобы потом рассказать Вирджинии и Бертольду. В комнате было очень мало мебели, и вся или белая, или прозрачная. Справа стоял лабораторный стол, как в школе, только круче. Столешница была из того же блестящего белого камня, что и пол, в центре изгибался серебряный газовый кран, словно лебединая шея, а рядом с ним стоял навороченный микроскоп. Под столом Даркус разглядел несколько холодильников с прозрачными дверцами, внутри них выстроились ряды пробирок и стопки чашек Петри.