Восстание жуков - [37]

Вдоль противоположной стены тянулась прозрачная полка из плексигласа, а на ней стояли две белые статуэтки – человеческая фигурка и жук – и модель двойной спирали ДНК.

Лукреция Каттэр стояла за стеклянным письменным столом, на котором ничего не было, кроме белого телефонного аппарата и фотографии в рамке. Напротив Лукреции стояли Пикеринг и Хамфри, одетые в жёлтое и фиолетовое. В белоснежной комнате они выглядели неописуемо нелепо. Даркус не смог сдержать улыбку.

Пикеринг тыкал пальцем в Хамфри.

– Всему виной его антисанитарные привычки! Отвратительно! А вот я, между прочим, три раза в день моюсь!

– Заткнись, а то прихлопну! – Хамфри занёс над головой Пикеринга здоровенный кулак.

– Молчать! – оборвал кузенов резкий голос Лукреции Каттэр. – Предоставьте мне ваше жилище на сорок восемь часов, и я избавлю вас от всех жуков до единого.

Пикеринг и Хамфри закивали, радуясь, как щенята.

– Всё, что пожелаете! – гаркнул Хамфри, брызгая слюной на стеклянный стол.

– Фу! – пискнул Пикеринг.

– Я вам хорошо заплачу и за жуков, и за неудобства, а вы должны только в точности выполнять мои указания.

– Неудобства? – Пикеринг стиснул руки. – Какие могут быть неудобства! Нам это в радость!

– На время сбора жуков вам придётся покинуть здание, – пояснила Лукреция.

– Что?! – завопили кузены в один голос.

– Куда же мы денемся? – спросил Хамфри.

– Мы готовы вам помочь! – взвизгнул Пикеринг.

– Мистер Риск, я не сама буду жуков ловить. Я отправлю своих людей, Данкиша и Крейвена. Они и уберут вашу гору. Вы сказали, там целая гора, населённая жуками?

Двоюродные братцы закивали.

– В тот день, когда вы освободите помещение, на ваши банковские счета будет переведена шестизначная сумма, и доступ к ней будет открыт, как только жуков заберут из вашей квартиры и пересчитают. После этого вы сможете вернуться к себе домой. А до тех пор предлагаю вам поселиться в моих личных апартаментах в отеле «Императрица». Вы не должны разглашать условия нашего соглашения. Это понятно? Если кому-нибудь расскажете, не получите денег.

Пикеринг и Хамфри снова кивнули.

Лукреция Каттэр обошла стол и протянула кузенам безупречно ухоженную руку с накрашенными ногтями. Выражения её лица было не разобрать за стёклами огромных очков.

– Договорились?

– Договорились! – крикнул Хамфри и, согнувшись в поклоне, поцеловал ей руку.

Золотистые губы Лукреции брезгливо искривились.

– П-п-постойте! – всполошился Пикеринг. – А как же муниципалитет? Они знают, что у нас насекомые, и требуют очистить двор. Они…

– Муниципалитет вас больше не побеспокоит. Я об этом позаботилась. – Лукреция Каттэр вырвала у Хамфри свою руку и зловеще рассмеялась. – Как вы думаете, откуда я узнала о ваших жуках? У меня везде свои люди.

– Понимаю, понимаю… – забормотал Пикеринг, хотя он явно ничего не понял.

Лукреция Каттэр нажала кнопку на белом телефоне:

– Жерар!

Тут же появился дворецкий с подносом, на котором лежали два документа и две золотые авторучки.

– Распишитесь на последней странице и дату поставьте. – Лукреция Каттэр протянула руку, и Жерар вытер её салфеткой – салфетку он вытащил из специального футляра в кармане.

Даркус шагнул поближе к окну. Приходилось всё время напоминать себе, что из той комнаты его не могут увидеть. Ему хотелось рассмотреть фотографию в рамке на столе.

На снимке сидели в два ряда девять человек в белых халатах, с улыбками на лицах. Внизу, в белом прямоугольнике, было напечатано: «Проект „Фабр”».

– Что случилось? – тревожно зашептала Новак. – Тебе плохо? Вид такой, как будто тебя сейчас вырвет.

– Фотография… – Даркус показал пальцем.

– Что – фотография? А-а, эта. Ещё университетских времён. Маман сама на себя не похожа. Смотри, в очках, волосы кое-как причёсаны и в хвост завязаны, да ещё и улыбается. – Новак вздохнула. – Она тут симпатичная, правда?

У Даркуса сердце больно колотилось в груди.

– Да что такого интересного-то?

– А вот… – Даркус с трудом выговорил: – Это мой папа.

Новак вытянула шею, вглядываясь.

– Который?

– С бородой. Рядом с твоей мамой.

– Надо же, на тебя совсем не похож…

– Новак! – Даркус посмотрел ей в глаза. Вдруг у него прорезался голос, и он крикнул: – Моего папу похитили, а я не знаю почему!

– Похитили? – испуганно повторила Новак.

На стекло легла тень. Лукреция Каттэр любовалась своим отражением в зеркале, поворачивая голову то влево, то вправо. Казалось, она смотрит сквозь зеркало прямо на детей.

Даркус оцепенел. Если бы не стекло между ними, Лукреция Каттэр могла бы почувствовать его дыхание у себя на щеке.

– Она нас не видит, – прошептала Новак, словно успокаивала не Даркуса, а себя. – Она нас не слышит.

Между тем Хамфри подписал контракт и передал бумаги Жерару. Пикеринг напоказ пробежал глазами каждую страницу и скроил задумчивую физиономию.

– Не обсудить ли нам это за обедом?

– Нечего обсуждать. – Лукреция отвернулась от зеркала. – Или вы продаёте мне жуков, или нет.

Даркус перевёл дух: оказывается, всё это время он не дышал.

– Подписывай, Пикерс! Это же полмиллиона фунтов! – сказал Хамфри. – По четверти миллиона каждому.

– Спасибо, Хамфри, я и сам считать умею. – Пикеринг уставился на Лукрецию Каттэр. – Видно, вы уж очень любите жуков убивать, что такие деньжищи за это платите. Обычно люди сами платят, чтобы их от насекомых избавили.