Восстание девяти - [39]

— Может быть, мой друг и я можем хорошо провести время у вас сегодня вечером. Мы хотели бы показать вам то, что внутри.

— Почему вы просто не покажете нам сейчас? — спрашивает брюнетка.

Девятый смотрит направо, затем налево. Он действительно переигрывает.

— Потому что я ещё вам не доверяю. Вы обе слишком добры, но подозрительны. Знаете что? Две такие красивые девушки как вы, прямо как из шпионского фильма.

Он подмигивает мне. Внезапно до меня доходит, что он также плох с девушками, как и я. Он слишком старается, но выглядит при этом глупо. И от этого он нравится мне ещё больше, даже если он абсолютно смущает нас обоих.

Девушки смотрят друг на дружку и улыбаются. Блондинка копается в своей сумочке, что-то царапает на клочке бумаги и протягивает ему.

— Следующая остановка наша. Позвони мне после семи, и мы подумаем, где подхватить вас, ребята, чуть попозже. Я — Нора.

Я потрясён, что его трюк сработал.

— Я — Сара, — говорит брюнетка.

Ну конечно — это её имя. Я трясу головой. Если это не чёртов сигнал, что пора закончить разговор сейчас, то тогда я не знаю что это.

Девятый протягивает свою руку для рукопожатия.

— Я Тони, а этот красавчик-жеребец рядом со мной Дональд.

Я стискиваю зубы и вежливо им киваю. Дональд?

— Круто, — говорит Нора.

— Поговорим позже.

Затем поезд останавливается и они выходят. Девятый пригибается и кивает им через окно. После того как поезд трогается со станции, Девятый хихикает себе под нос. Он выглядит очень довольным самим собой.

Я толкаю его локтем в бок.

— Ты спятил? Зачем намеренно привлекать такое внимание к себе? К нам? Ты не имел права втягивать меня в свои глупости. И, почему ты поощряешь все их действие? Ведь они хотят увидеть, что лежит в наших Ларцах. Будем надеяться, эти девушки достаточно глупы, чтобы купится на такую чушь. Слишком глупы, чтобы усердно думать о любом из них.

Он нравился мне намного больше, когда просто был похож на неудачника.

— Успокойся, Дональд. Ты думаешь, что сможешь не верещать так громко? Это пустяки. С нами тут ничего не случится.

Он откидывается назад, заложив руки за голову. Однако когда он заговаривает снова, у него уже не такой напыщенный голос.

— Ты знаешь, сейчас Шандор был бы чертовски горд мной. Бьюсь об заклад, ты ни за что бы ни догадался, но обычно я безумно нервничаю в присутствии девушек. И чем больше они мне нравятся, тем хуже. Но больше такого не случится, не после того, через что я прошёл в прошлом году, больше меня ничто не испугает.

Я не отвечаю. Я лишь спускаюсь ниже в своем кресле и продолжаю наблюдать за городом. Чем дальше мы забираемся, тем интереснее становится архитектура города. Театры, магазины и красивые рестораны, все сделано из стекла. Некоторые дома ярко светятся на солнце, из-за чего мне приходится защищать свои глаза. Автомобили забили дороги ниже нас, и их гудки доходят до нас. Нет места, которое могло бы более отличаться от Парадайза, штат Огайо. Наш поезд останавливается и снова начинает движение. Через две станции Девятый говорит мне, что пора вставать. Наша остановка следующая. Минуту спустя мы уже идем к востоку от Чикаго-авеню. Каждый из нас держит свой ларец под рукой. Перед нами раскинулось озеро Мичиган.

Когда толпа вокруг нас редеет, Девятый начинает говорить:

— Шандор любил Чикаго. Он думал, что было умно спрятаться у всех на виду в таком городе, как этот. Нет никаких шансов на то, что тебя заметят. Всегда можно скрыться в толпе, что-то в этом роде. Я имею в виду, где же можно быть более незаметным, чем в таком оживленном городе?

— Генри никогда не позволил бы этого. Находиться в городе, как бы это рассердило его. Он ненавидел быть там, где не мог присматривать за теми, кто мог бы следить за нами. За мной.

— Именно поэтому Шандор был лучшим Чепаном, который когда-либо существовал. Конечно, у него были правила. Первое и самое важное: «Не делай глупостей».

Девятый вздыхает. Удивительно, но он понятия не имеет, как меня бесят и оскорбляют эти разговоры о Шандоре.

Я зол и мне все равно, кто об этом услышит.

— О, да, если Шандор был так хорош, почему я нашел тебя в тюремной клетке Могадорцев?

Я почувствовал себя плохо, когда сказал это. Девятый потерял Шандора, и мы в последнем месте, где они были вместе, где Шандор сказал Девятому, что он в безопасности. Я знаю, какой мощной может быть такая уверенность.

Девятый остановился как неживой, прямо посреди загруженного угла с людьми, проходящими мимо нас. Он приблизился ко мне, пока между нашими носами не остался дюйм. Его кулаки сжаты, не говоря уже о зубах.

— Ты нашел меня в той клетке потому, что была совершена ошибка. Это я ошибся, а не Шандор. И знаешь что? Где твой Чепан? Ты думаешь, твой был гораздо лучше моего? Проснись, идиот! Они оба мертвы, так что я сомневаюсь, что один был лучше другого.

Я плохо себя чувствую, от того что я сказал, но я устал от того, что Девятый пытается запугать меня.

— Отвали, Девятый. Я имею в виду. Просто. Отвали! И перестань разговаривать со мной как с младшим братом.

Поменялся свет, и мы переходим улицу, оба злимся. Мы молча идем по Мичиган-авеню. Сначала я был слишком зол, чтобы обращать внимание на свое окружение, но медленно я начинаю осознавать, что небоскребы выше меня. Я не могу смириться с этим. Этот город замечательный. Я осматриваюсь. Девятый заметил, как я любуюсь городом, его городом, и я могу чувствовать, как его настроение смягчилось.