Восстание Болотникова 1606–1607 - [25]
Приведенная таблица дает общую картину процесса закабаления крестьянства в голодные годы (по трем Новгородским пятинам). Рассмотрение таблицы позволяет сделать вывод о том, что удельный вес крестьян (вместе с бобылями) в составе закабаляемых был весьма значителен, достигая 16,7 % от общего числа кабал. При этом, как и следовало ожидать, преобладающее место в группе крестьянских кабал составляют кабалы, данные на себя бобылями (81 из 113). Ибо бобыль — это тот же крестьянин, но крестьянин разорившийся, потерявший свое хозяйство и поэтому «не включенный в обязанность нести тягло и платящий лишь более легкий бобыльокий оброк»[141]. Поэтому бобыльство очень часто являлось для крестьянина промежуточной ступенью на пути в кабальное холопство.
Новгородские кабальные книги дают богатейший материал для изучения путей и методов закабаления крестьян и бобылей. Процесс превращения бобыля в кабального холопа можно продемонстрировать на примере Саввы Иванова. Из записи в кабальной книге мы узнаем, что он «жил в бобылех за Герасимом за Ушаковым, и отказал его в срок (в тексте «сорок». — И. С.) у Герасима у Ушакова Тугарин Русинов сын Белавин в 111 году за собя в бобыли жо; а бьет челом в службу от голоду Тугарину Русинову, сыну Белавину и кабалу на собя дает»[142]. Таким образом, Савве Иванову до осени 111 г. (т. е. 1602 г.) удавалось удержаться в бобылях, но его новый хозяин, отказавший его себе (на основании годуновских законов 1601–1602 гг.), окончательно наложил на него свою руку, и 11 июня 1603 г. Савва Иванов вместе с женой превратились в кабальных холопов.
Не менее показательна судьба Петруши, Савурки и Иринки Денисовых. «В распросе Петруша, да Савурко, да Иринка сказали: преж того не служивали ни у кого, жил отец их Денис в бобылех… и отец деи их Денис умер, а мать их Марья Степанова дочь сошла от гладу безвестно, а оне били челом в службу Ивану Оничкову волею. А тот Петруша лет в 13, волосом белорус, очи серы, бел, румян; а Савурко лет в 12, волосом рус, очи серы, губаст; сестра их Ирина лет в 10, лицом руса, очи кари»[143]. Здесь перед нами проходит история целой семьи, разрушенной голодом и оказавшейся в путах служилой кабалы.
Можно отметить еще один момент в процессе закабаления крестьян и бобылей. Двадцатипятилетний Овдийко Колыгин, бивший челом в холопство Тихомиру и Никите Загоскиным, показал: «отец де его живет в бобылех за Тихомиром за Загоскиным»[144]. Так у одного и того же помещика отец продолжал оставаться бобылем, а сын уже опустился на более низкую ступень социальной лестницы.
Это стремление помещиков к превращению в кабальных холопов живших на их землях бобылей и крестьян отчетливо выступает в материалах Новгородских кабальных книг. Так, из 71 кабалы, данной бобылями, 21 кабала была ими дана их прежним хозяевам[145].
Из 23 крестьянских кабал 4 были даны крестьянами их старым помещикам[146].
Следует, однако, отметить, что в обстановке голода и уход крестьянина или бобыля от помещика не спасал его от закабаления. Так, Савва Иванов стал кабальным холопом именно в результате вывоза его от старого помещика Тугарином Белавиным, закабалившим вывезенного бобыля. Другой пример: крестьянин Терентий Андреев, который жил «на оброке» за помещиком Осининым, «вышел от него» осенью 1601 г., а в феврале 1603 г. уже бил челом в холопы[147].
Образуя большую группу в составе закабаляемых, крестьяне и бобыли не являлись, однако, главным источником, питавшим кабальное холопство. Основным резервуаром, из которого феодалы черпали людские массы для закабаления, и в голодные годы по-прежнему продолжали оставаться свободные, еще не закрепощенные элементы в составе населения городов и сел. Давая о себе биографические сведения дьякам, записывавшим служилые кабалы в кабальную книгу, такой человек или просто называл себя «вольным человеком», или добавлял, что «жил походя, по наймам»; «жил в казакех из найму»; был «сапожный мастер»; «портной мастеришко»; «бывал в стрельцах, а ныне де отставлен»; «полесовал, лоси бил»; «коровы пас», а то и просто: «меж дворы бродил»; «ходил по миру, кормился»; или, как сказали о себе две «девки», Марфа и Степанида: «жили в Яжолбицком ряду, под окны хлебы прошали»[148].
Подсчеты, произведенные А. И. Яковлевым, дали следующее распределение лиц, дававших на себя служилые кабалы в 1603 г.[149]:
Состояние до закабаления свободное — 703 человека
Состояние до закабаления зависимое — 249 человек
Состояние в записи не указано — 395 человек
Таким образом (оставляя в стороне те случаи, когда прежнее состояние закабаляемого неизвестно), свободные элементы составляли 74 % общего количества закабаляемых
