Воссоединение - [12]
Ярость, вызванная двуличием Джен, за последние несколько часов не ослабла ни на йоту. Без предупреждения собирать их всех вместе было жестоко по отношению к ней, к Эндрю и даже к Лайле. Хуже всего, что она не имела возможности выразить эти чувства громко, в той резкой форме, в какой ей хотелось. Потому что в этом случае Эндрю не был бы на ее стороне. Он понимал ее чувства, но принимал бы в расчет и другую сторону. Он бы простил. Эндрю всегда простит Джен. Считалось, что на Джен нельзя сердиться. Прошло столько лет, столько воды утекло, а по-прежнему считается, что ей нельзя злиться на Джен.
Нат чувствовала себя злой, взвинченной и очень голодной. Они не ели ничего после бутербродов из фастфуда, которые купили для перелета, и свои она съела в зале ожидания, не могла даже дождаться, пока они сядут в самолет. Она медленно села в постели, стараясь не разбудить Эндрю. Тихонько, одну, потом другую, перекинула ноги через край кровати и поставила ступни на приятно теплый деревянный пол. Выпрямилась, осторожно изогнулась из стороны в сторону, разгружая мышцы и суставы спины. Спина, как всегда, у нее ныла после путешествия. Наконец она поднялась на ноги, вытащила из чемодана хлопчатую спортивную фуфайку Эндрю (она не позволила ему распаковаться – в этом не было нужды, поскольку на следующее утро они непременно уедут) и крадучись вышла в коридор. Двери в спальни Джен и Лайлы были закрыты, свет потушен. Она прошлепала к краю лестницы и стала вглядываться вниз: откуда-то исходило теплое свечение. По-видимому, еще горел камин. Держась рукой за стену для устойчивости, она на цыпочках спустилась по лестнице, ощущая под ногами холодный камень.
Огонь горел в камине в гостиной, но свет был потушен. Слава богу, в кухне никого не было, поэтому она совершила набег на холодильник и взяла себе клинышек сыра бри, а в шкафу нашла несколько крекеров. В доме было абсолютно тихо, если не считать треска догорающих поленьев в соседней комнате. Она торопливо ела, стоя в темноте, у кухонной стойки. Нат съела второй крекер, третий, четвертый. Глубоко вдохнула, выдохнула.
Она почувствовала себя успокоенной. У нее была эмоциональная связь с едой, так говорила ей мать. Это длилось многие годы, с тех самых пор, как она столько времени провела в больнице. Когда она оттуда вышла, она ела. Оправдываясь, Нат говорила, что это лучше, чем пить или быть зависимой от болеутоляющих. Мать всегда улыбалась на это и говорила: «Конечно, лучше, дорогая», затем возвращалась к своему зеленому салату. У матери был восьмой размер[5], и она любила поговорить о том, что до сих пор влезает в костюм, который надевала, отправляясь в свадебное путешествие.
Сосущее ощущение в животе утихло; она почти чувствовала, как у нее в крови поднимается сахар, уходит напряжение из шеи и плеч. Нат положила на тарелку еще несколько крекеров и забрала свою добычу в гостиную, все еще тускло освещенную несколькими горячими угольями в камине. Села в одно из потертых кожаных кресел, поставила тарелку на колени и продолжила есть.
В то лето, что они провели здесь, в этом доме, они готовили на огне. Тогда здесь не было кухонной плиты, только небольшая газовая плитка, которую они купили в супермаркете «Леклерк», так что они готовили или на улице на решетке, или в доме на плитке. Они поджаривали хлеб и пекли картошку, готовили рыбу в фольге. Вот в этой комнате они жили. И даже спали здесь иногда, когда шел дождь. Наверх не ходили, потому что крыша текла. Натали и Лайла всегда должны были быть ближе всех к огню, потому что всегда больше всех мерзли. Эндрю имел обыкновение лежать у Лайлы за спиной, обняв ее сзади. Джен и Конор сворачивались клубочками в углу под окном; Дэн любил лежать у противоположной стены. Он параноидально боялся, что искры из камина подожгут его спальный мешок.
От этих воспоминаний у нее образовался комок в горле. Она вспомнила, как просыпалась в бледном свете зари, открывала глаза, и первое, что видела поутру, было лицо Лайлы, длинные ресницы, светлые волосы, рассыпающиеся по плечам. А если Натали чуть поднималась, опираясь на локоть, то видела Эндрю, наполовину спрятавшего лицо в шею Лайлы. Иногда оказывалось, что он тоже не спит, и тогда он смотрел на нее снизу вверх и улыбался, беззвучно произнося одними губами: «Доброе утро».
Горечь и сладость. Все лето она провела рядом с лучшей подругой, безнадежно влюбляясь в парня лучшей подруги и всеми силами стараясь не хотеть его. Старания были безуспешными. Она старалась снова. У Эндрю не было сложных воспоминаний об этом месте: когда он думал о Французском доме, он думал о Коноре, о длинных летних днях, о том, как они с ним работали бок о бок на стропилах, чиня крышу, или пили ледяное пиво на лужайке перед домом, в окружении красивых девушек в бикини. Натали тогда была ему просто другом. Она была второстепенным персонажем, подружкой Лайлы, тихой книжницей, посиживающей в тени дубов, чтобы не обгореть на солнце.
Чувства Натали по поводу Французского дома были завязаны в тугие узлы, которые невозможно распутать. Были вспышки яркого счастья, перемешанные с воспоминаниями об отчаянном, безнадежном вожделении и уколами вины.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
Строгий учитель в наказание оставил пятерых старшеклассников в классе после уроков, но только четверо вышли оттуда живыми. Пятый, Саймон, – школьный изгой, жестоко мстивший своим обидчикам в Интернете, раскрывая их самые неприглядные секреты, – был найден мертвым. Полиция не сомневается в том, что это убийство. Под подозрение попадают все, ведь у каждого есть что скрывать. Но кто из четверых юношей и девушек – убийца? Бронвин – круглая отличница, поступающая в Лигу плюща? Эдди – первая красавица школы, блондинка из рекламы шампуня? Нейт – юный преступник, находящийся на испытательном сроке? Купер – восходящая звезда бейсбола с лицом и фигурой Капитана Америки, кумир девушек? У каждого из них были свои причины избавиться от Саймона.
Райланд Грейс приходит в себя на борту космического корабля. Он не помнит своего имени и понятия не имеет, как здесь оказался. Единственное, что он знает наверняка, это то, что он спал, а сейчас проснулся и компанию ему составляет парочка мертвецов. Воспоминания приходят обрывочными картинками… Похоже, когда-то он работал школьным учителем, а потом… черт, да что же случилось потом? Наконец восстановив череду произошедших событий, Райланд приходит в ужас от грандиозности вверенной ему задачи – предотвратить вымирание человеческого рода.
Артемида – единственный город на Луне. Люди здесь занимаются теми же делами, к которым привыкли у себя на родине. Строители и ученые, владельцы небольших лавочек и представители крупного бизнеса – и самым доходным, конечно, является туризм. Десятки тысяч любопытных прибывают на Луну, чтобы пройти по поверхности чужой планеты, поиграть на корте или даже заняться любовью при силе тяжести в 1/6 от земной. В общем, город как город. И жители его подвержены обычным человеческим страстям. Девушка-курьер по имени Джаз мечтает когда-нибудь заработать достаточно, чтобы приобрести скафандр и лицензию гида.
Подростки, страдающие от тяжелой болезни, не собираются сдаваться.Они по-прежнему остаются подростками — ядовитыми, неугомонными, взрывными, бунтующими, равно готовыми и к ненависти, и к любви.Хейзел и Огастус бросают вызов судьбе.Они влюблены друг в друга, их терзает не столько нависшая над ними тень смерти, сколько обычная ревность, злость и непонимание.Они — вместе. Сейчас — вместе. Но что их ждет впереди?