Воспоминания японского дипломата - [56]

Еще до второй мировой войны Соединенные Штаты, с их гигантской промышленностью и богатейшими ресурсами, располагали огромными возможностями внести вклад в прогресс мировой экономики. Однако на Всемирной экономической конференции 1933 года в Лондоне США, энергично настаивая на развитии здоровых внутриэкономических структур, не проявили особого интереса даже к мерам, нацеленным на стабилизацию валют, что привело к провалу конференции. На это можно было бы возразить, что у США были основания занять подобную позицию ради своих собственных интересов, но по широко распространенному в то время мнению, им следовало бы пересмотреть ее, если они действительно хотели обеспечить глобальную стабилизацию.

Вступив на пост президента в 1933 году, когда японо-советские переговоры о передаче Китайско-Восточной железной дороги находились в тупике, Рузвельт пригласил Литвинова посетить США и, отбросив долговременную политику непризнания, в ноябре того же года признал СССР. Эта мера была истолкована как свидетельство намерения США сдержать посредством сотрудничества с СССР продвижение Японии. Вряд ли можно назвать данное президентское решение вкладом в глобальную стабилизацию. В любом случае это был первый шаг на долгом пути к Ялте.

В столь напряженной, нелегкой международной ситуации завершался 1935 год, когда истекал срок действия Договора об ограничении военно-морских вооружений. В свете существовавшего в Японии недовольства этим договором и позицией, занятой другими заинтересованными странами на Конференции по всеобщему разоружению в Женеве, было очевидно, что его пересмотр будет чрезвычайно трудным. В министерстве иностранных дел было принято решение возложить всю ответственность за проблемы, связанные с разоружением, на Пятый сектор Исследовательского бюро, и сотрудники сектора стали по совместительству сотрудниками Европейско-Азиатского бюро, т.е. перешли под мое руководство.

Поскольку для пересмотра Договора об ограничении военно-морских вооружений требовалось придти к согласию в рамках установленного срока, в октябре 1934 года в Лондоне была проведена подготовительная конференция. В нашем ВМФ агитация за отмену договора набирала силу, и мне, которому поручили заниматься этим вопросом в министерстве иностранных дел, было ясно как день, что влиятельные элементы флотского командования ведут соответствующую пропагандистскую кампанию в масштабах всей страны. Что касается инструкций, которыми предстояло снабдить нашу делегацию, то переданный мне директором Бюро по военно-морским делам Ёсида план предусматривал установление общего для всех верхнего лимита на строительство военных кораблей, в пределах которого странам-участницам Договора предоставлялось право такого строительства по своему усмотрению. Эта формула весьма сильно отличалась от прежних формул, в том числе и от формулы, воплощенной в нашей позиции на Женевской конференции. Принятие ее другими заинтересованными странами было исключено, поскольку она создавала односторонние преимущества для Японии.

Указав на неразумность и неуместность плана нашего ВМФ, я выступил против него на том основании, что его выдвижение просто указывало бы на желание Японии отказаться от участия в Договоре и вызвало бы подозрения относительно ее мирных намерений. Поскольку наше флотское командование упрямо не желало откликнуться на мои попытки достичь компромисса, я указал армейскому командованию и руководству министерства финансов на ущерб, который понесла бы Япония при отсутствии Договора, и призвал их бороться за компромисс. И армейское командование, и министерство финансов признали возможность ущерба, но не осмелились вступить в борьбу, утверждая, что сдержать флотское командование на данном этапе совершенно невозможно. Было, однако, очевидно, что гонка военно-морских вооружений между Японией и Соединенными Штатами будет усиливать убежденность обеих сторон в собственной непобедимости и, в конце концов, может привести к их столкновению. Будучи твердо уверенным в том, что военно-морская конкуренция подобного рода неизбежно станет источником серьезной опасности для мира во всем мире и для будущего Японии, я продолжал споры с командованием ВМФ, которые не раз проходили в весьма накаленной атмосфере. Однажды директор Ёсида заявил, что следует ожидать войны между Японией и США из-за китайской проблемы, ввиду чего отмена договора была бы выгодна Японии.

С учетом такой перспективы масштабы строительства судов при существующих договорных ограничениях крайне невыгодны для нас. Я ответил, что соперничество в военном судостроении может само по себе, без всякой китайской проблемы, привести к войне, а войны следует избегать ради Японии и мира во всем мире. В течение нескольких месяцев я занимал бескомпромиссную позицию в отношении ВМФ, но с приближением начала подготовительных переговоров мои начальники и руководящие круги правительства приняли решение в пользу флотского командования. После того, как нашей делегации были направлены соответствующие инструкции, тогдашний премьер адмирал Окада, которого я глубоко уважаю как дальновидного государственного деятеля и к которому впоследствии не раз обращался за советом, сказал мне: "Вам бы лучше поступиться неуступчивостью и немного успокоиться".