Воспоминания японского дипломата - [14]

Однако на мирной конференции 1895 года появились непрошеные гости. Европейским державам отнюдь не улыбалась перспектива участия новичков в дележе "китайской дыни”, от которой они вкусили столько лакомых кусков во второй половине XIX века. Еще до встречи полномочных представителей в Симоносэки японскому правительству стало известно о закулисной подготовке недружественного вмешательства трех держав с целью повлиять на условия мира. 23 апреля 1895 года. непосредственно перед подписанием мирного договора, министры-посланники России, Франции и Германии нанесли визит в министерство иностранных дел в Токио и вручили ноты с заявлением о том, что передача Ляодунского полуострова во владение Японии "сделает независимость Кореи иллюзорной" и явится "вечным препятствием на пути к миру на Дальнем Востоке", и с "советом" вернуть Ляодун Китаю. Перед лицом явно превосходящих сил Японии ничего не оставалось, кроме почтительного принятия этого "совета" и отказа от столь желанной опорной базы в Маньчжурии в обмен на дополнительную контрибуцию. Япония шла излюбленным курсом империализма тех времен, но она вышла на сцену слишком поздно: имперские реквизиты уже были расхватаны.

В Японии хорошо знали, что трехстороннее вмешательство спланировала и направляла Россия. Было очевидно, что империалистическая активность России в Северо-Восточной Азии заставит Японию рано или поздно вступить в конфликт с царской империей, если только японцы не согласятся отказаться от всех претензий на ту долю в эксплуатации континента, которая полагалась им на основании географической близости и международных нравов того времени. Конфликт не заставил себя долго ждать. Японо-китайская война показала, что Китай беспомощен в гораздо большей степени, чем это ранее представлялось европейским державам, и вскоре после ее окончания они резко усилили грызню за концессии, аренды и сферы интересов в этой стране. Совершенно откровенно говорили о "развале Китая", и в высших европейских ведомствах составлялись планы его действительного, официального раздела. Активнее всех действовала Российская империя. Прежде всего, одолжив Китаю золото для выплаты контрибуции Японии, она в 1898 году приобрела для себя в аренду сроком на двадцать пять лет южную часть того самого Ляодунского полуострова, возможный японский контроль над которым всего несколько лет тому назад вызывал у нее столь благочестивые опасения.

Вместе с этой арендой Россия получила право протянуть Транссибирскую железнодорожную магистраль через северную Маньчжурию до Владивостока, связать ее новой веткой с Ляодунским полуостровом и установить полицейский и административный контроль в прилегающих к железнодорожным путям зонах. Озабоченность США надвигающимся разделом Китая заставила госсекретаря Хэя в 1899 году оперативно сформулировать доктрину "открытых дверей" и равных торговых возможностей в Китае. Однако грызня продолжалась, и вскоре появился предлог для более широкой империалистической авантюры России. В 1900 г. "боксерское восстание" вызвало совместную иностранную интервенцию в Северном Китае ради спасения миссий и граждан и защиты интересов держав-участниц договора от боксерской ксенофобии. Под прикрытием защиты своих интересов Россия захватила всю Маньчжурию, установила над ней свой фактический суверенитет и всячески демонстрировала намерение закрепиться там навсегда. Начиная с 1895 года, царская Россия осуществляла не менее энергичное и решительное проникновение в Корею, и к концу века ни для кого не было секретом, что Самодержец Всея Руси лелеял мечты о новой Восточной империи, т.е. о присоединении к своим сибирским владениям, ранее отторгнутым от Китая, Кореи, всей Маньчжурии и Монголии, а также полмиллиона квадратных миль территории Северного Китая вместе с Пекином.

Япония в смятении следила за развитием событий. Россия с твердыми позициями и влиянием в Маньчжурии представляла собой препятствие законным устремлениям Японии на материке. Но Россия, царствующая в Корее, т.е. получившая тот самый "кинжал", представляла смертельную угрозу самому существованию Японии как независимой страны. По мере того, как Россия расширяла сеть своих железных дорог на Дальнем Востоке, строила в Маньчжурии новые военные и военно-морские укрепления, а ее политическое проникновение в Китай и Корею становилось все более широким и наглым, Япония наблюдала — и осторожно вооружалась. В те годы она неустанно стремилась добиться modus vivendi посредством признания сферы своих интересов в Корее и интересов России в Маньчжурии, но все усилия оказывались тщетными. Наконец, в конце лета 1903 года Япония, пытаясь найти решение, начала официальные переговоры с Россией. Но полугодовые дискуссии также не дали никаких результатов. В конце концов, устав от уклончивости и упрямства русских, правительство Японии 6 февраля 1904 года прекратило переговоры и разорвало дипломатические отношения с Санкт-Петербургом, сохранив за собой право "предпринять такие самостоятельные действия, которые могут быть сочтены наиболее целесообразными для укрепления и защиты своих находящихся под угрозой позиций”.