Воспоминания старого капитана Императорской гвардии, 1776–1850 - [52]

Зарядив наши ружья, мы вошли в лес. Примерно в двухстах шагах от нас прошло стадо оленей, было очень много зайцев, но стреляя в них, мы постоянно промахивались. Совсем недалеко от меня проскакал заяц, и когда он исчез между небольшими — высотой около пяти пье соснами, стоявшими очень близко друг к другу, я наклонил одну из них, чтобы посмотреть, нет за ней заячьей норы. К моему удивлению, сосна упала. Я тронул другую — и она тоже оказалась на снегу. И все остальные тоже. И тогда я крикнул своим товарищам: «Сюда, сюда! У меня для вас хорошие новости. Эти сосны не растут здесь». «То есть, как это — не растут?» — удивились они. «А вот, посмотрите сюда».

Почувствовав, что здесь есть большой тайник, мы начали прощупывать землю, но длины шомполов не хватало, а полянка эта была площадью около сотни квадратных пье. Мы так обрадовались! Я сказал: «Мой заяц явился причиной нашей находки, нам нужно отметить это место. Дороги здесь нет, как же они сделали это? Должно быть, бедняги принесли все на своих спинах. Отметим дорогу и эти сосны, чтобы завтра мы могли найти это место».

Мы принялись за работу и своими саблями у крайних — справа и слева — сосен, срезали немного коры со стволов. Будучи всегда очень внимательным, я увидел, что на одной большой сосне к стволу прибит деревянный настил, а затем и другой — двадцатью пятью пье выше. Конечно, нам нужно было выяснить, что это такое, и поэтому мы срубили несколько сосен и потом вырезали из них несколько ветвей, так чтобы получилась лестница. Добравшись до ящика, мы удалили поддерживавший настил кол — длиной около 5-ти-6-ти пье, и нашли в нем соленое мясо, фаршированные языки, гусятину, ветчину, свинину и мед. А потом мы нашли еще двести ящиков, наполненных всякими вещами, среди которых было очень много рубашек. Мы забрали с собой рубашки, фаршированные языки и гусятину. После того, как мы отметили дорогу, мои товарищи сказали: «У нашего хорька хороший нос». Уже стемнело, когда мы вернулись в лагерь, очень тяжело нагруженные, но счастливые. Сержант майор немедленно сообщил офицерам о нашей удаче, и к нам пришел капитан. «Это наш хорек, — сказали мои товарищи, — нашел все это». «Да, капитан, этот тайник простирается на сто пье, и спрятанное в нем лежит так глубоко, что достать до него нашими шомполами мы не смогли. Вот ветчина, сало и гусятина, возьмите их. Завтра мы отправимся туда с повозками, лопатами и кирками, а также возьмем побольше людей и боеприпасов, потому что ночевать нам придется в этом лесу». «Пойдут два лейтенанта и пятьдесят человек, — ответил наш капитан. — Вам также потребуются ранцы и топоры. Лейтенант возьмет мою лошадь и сено, и если вам придется остаться там на ночь, он сможет вернуться, чтобы сообщить нам об этом».

Мы пошли туда вместе с нашими офицерами, также прихватив с собой все имевшиеся ранцы. Добравшись до того места, и после тяжких трудов, мы, наконец, вскрыли тайник. Какие сокровища мы нашли в нем! Нам потребовалось двадцать четыре часа, чтобы очистить его. Так было приятно видеть столь счастливые лица своих товарищей! Было найдено огромное количество пшеничного зерна, муки, риса и сала. Набитые льняными рубашками сундуки и все виды солонины. Были вырублены все сосны и снят мох — действительно, стоило последовать за зайцем ради такого сокровища!

Затем лейтенант отправился назад, чтобы сообщить о находках, а также прислать нам повозки и подкрепление из других рот. Затем прибыли двадцать пять запряженных четверками фургонов, пришлось даже обустроить дорогу, чтобы они могли проехать. Как радовались все наши ворчуны! Их лица просто сияли от счастья! «Это еще не все, — сказал я, — нам еще надо проверить висящие на деревьях ящики и осмотреть другие сосны». Наши поиски увенчались блестящим успехом — мы нашли более ста ящиков с соленым мясом, льняной одеждой и медом. Мы влезли на сосны и загрузили наши ранцы.

По возвращении со всей этой провизией, мы развели большой костер, чтобы нажарить свинины, и побаловать себя за счет поляков, которые хотели уморить нас голодом, поскольку в течение всех пятидесяти дней пребывания на наших зимних квартирах мы ни разу не ели хлеба. Они все просто покинули свои дома. Остались только те, кому поручили присматривать за тайниками. Когда мы просили их дать нам чего-нибудь поесть, в ответ звучало только «Нет!». Это совершенно бесчувственные люди, они хотели, чтобы мы умирали от голода у их дверей. Слава немцам, которые всегда смирялись с судьбой и никогда не покидали своих домов!

По возвращении в лагерь я был торжественно встречен всем полком. Рис поделили между гренадерами, а пшеницу смололи для хлеба. Это открытие вдохновило нас на новые поиски, прощупывание земли стало новым видом охоты. Все амбары были тщательно осмотрены, их полы, а также полы других построек были сняты, и повсюду обнаружилось множество тайников с провизией. Русские тоже голодали, они приходили просить у наших солдат хоть немного картошки. Они больше не думали о войне и совершенно не беспокоили нас. Много горя и страданий причинила нам эта страшная зима.

Заметив, что один крестьянин каждое утро осматривает свой сад, я проследил за ним, а потом пошел туда и прощупал землю. Я нашел нечто мягкое, и сообщил об этом своим товарищам. Мы немедленно приступили к работе, и нашли две туши совершенно разложившихся коров. Воняли они просто невыносимо, но под этой мертвечиной лежали большие бочки с рисом, салом, ветчиной и всевозможным крестьянским инструментом: пилами, топорами, лопатами и кирками — словом, со всем тем, в чем мы так нуждались. Имелись также разные варенья из винограда и груш для нашего десерта. Я прыгал от радости от того, что сумел настоять на удалении этой падали (это было омерзительная работа). Мы рассказали об этом тайнике нашим офицерам и вытащили из него полторы тысячи фунтов риса и очень много свинины.