Воспоминания советского посла. Книга 1 - [167]

* * *

Устроился я здесь очень хорошо. Живу в доме Вилли Джемисона, с которым познакомился в «Социалистическом лагере». И он, и его сестра — милые люди, которые трогательно заботятся о «русском товарище». Кроме того, мне любезно помогает Джек Бейлби — тоже знакомый по «Социалистическому лагерю». Они знают в своем городе всех и вся и полезны мне своими связями и знакомствами. Они сообщают мне также много интересного о местных нравах и обычаях, о местном рабочем движении. Правда, социализм моих друзей очень бледно-розовый (даже в английском масштабе), и мы, конечно, часто не сходимся во взглядах, но за содействие, которое Джемисон и Бейлби мне оказывают, я им чрезвычайно благодарен.

Меня интересует духовное лицо английского рабочего. В Манчестере я видел, если можно так выразиться, генеральный штаб британского пролетариата, его лидеров, его верхушку. Здесь, в Бэрнли, я вижу рядовую массу. Какова она? О чем думает? Сознает ли и в какой мере ту великую освободительную миссию, которую на рабочий класс возложила история?

Первое, что бросается в глаза, когда ближе знакомишься с английским рабочим — это его равнодушие к книге и политике. Я был в десятках рабочих квартир — и здесь, в Бэрнли, и в других местах, и почти нигде не видел книг, за исключением разве молитвенника и справочника по футболу.

Газеты? Да, рабочий читает газеты — местные и столичные. Но ведь все это буржуазная пресса, только отравляющая его мозги. Да и буржуазную прессу рабочий читает весьма своеобразно: прежде всего последнюю страницу, где публикуются спортивные новости, затем бытовые «сенсации» — убийства, процессы, скандальные разводы и т. п., а потом уже все остальное. Обычно для «остального» не хватает ни времени, ни умственной энергии.

Рабочие организации? Да, они кое-что делают для повышения политического сознания пролетариата. Независимая рабочая партия, лейбористская партия издают свои газеты, но, даже отвлекаясь от их содержания, приходится констатировать, что тираж этих органов невелик и большого влияния на массы они не оказывают. Что же касается тред-юнионов, то… Но лучше я расскажу о своем вчерашнем разговоре с Аштоном.

Аштон — генеральный секретарь Федерации горняков. Он приехал в Бэрнли по делам. Я случайно встретил Аштона в помещении местного отделения Федерации и воспользовался случаем, чтобы познакомиться с ним и побеседовать на темы английского рабочего движения. Красочная фигура Аштон! В голове седина, в каждом жесте и слове бездна самоуверенности и какого-то особого тред-юнионистского величия. Между прочим я спросил Аштона:

— Как объяснить, что Федерация горняков, насчитывающая свыше 700 тысяч человек, не имеет своего собственного печатного органа?

Аштон посмотрел на меня с чувством снисходительного удивления и ответил:

— А к чему нам свой собственный печатный орган?.. Мы ведь чисто экономическая организация, мы не преследуем никаких политических целей. Ну скажите на милость, к чему нужна была бы своя газета какому-нибудь акционерному обществу или какой-нибудь страховой компании?

Признаюсь, я опешил. До такой степени неожиданными показались мне рассуждения Аштона. А ведь он — один из крупнейших лидеров английского тред-юнионизма… Нет, отсюда по части политического просвещения масс многого пока ждать не приходится. Но если книга и политика не играют сколько-нибудь существенной роли в жизни среднего рабочего, то чем же он интересуется? Известный ответ на этот вопрос дает бюджет свободного времени рабочего (при среднем 9-часовом рабочем дне и 42-часовом перерыве — с 1 часу дня в субботу до 7 утра в понедельник — свободное время у него имеется). На что тратит рабочий свой досуг? Поскольку могу сделать выводы из моих наблюдений и рассказов местных людей, досуг рабочего идет в основном на три вещи: на «паблик бар» (питейная), на клуб и на спорт.

Начну с «паблик бара». На днях я вычитал в статистическом справочнике, что в среднем каждый англичанин выпивает в год 0,75 ведра чистого спирта, — это очень красноречивая цифра. И здесь, в Бэрнли, я вижу на каждом шагу яркие иллюстрации к абстрактным цифрам справочника. На каждом углу «паблик бар», иногда даже два «паблик бара» на квартал. За стойкой «паблик бара» — виски, пиво, эль, джин, коньяк… Чего хочешь, того просишь… В «паблик баре» всегда народ, но особенно людно и шумно здесь в вечерние часы, когда после тяжкого дневного труда замолкают угрюмые здания фабрик, и еще под праздники и в праздники. Что тут тогда творится! Непрерывно хлопают стеклянные двери «паблик бара», давка такая, что яблоку негде упасть. Шум, крик, громкий хохот, сизые клубы дыма и толстая, точно налитая кровью и пивом, фигура бармена, с изумительной ловкостью жонглирующая целой батареей кранов, кружек и бутылок. В такой обстановке рабочий долгими часами толчется, пьет, курит, беседует с приятелями, спорит о последнем футбольном матче и гадает об исходе ближайших скачек.

Тяжелая картина. И она становится еще тяжелей, когда, присмотревшись ближе, вдруг замечаешь, что одной из ярких фигур картины является женщина… Да, женщина! Как много женщин в «паблик баре»! Кто эти женщины? Проститутки? Отнюдь нет. Все это работницы или жены рабочих. Слегка покачиваясь, неверными шагами они прокладывают себе дорогу к выходу. А у выхода, за дверью «паблик бара» стоят коляски с грудными детьми, бегают и кричат ребята постарше: они дожидаются здесь матерей, исчезнувших в глубине гостеприимного учреждения…