Воспоминания петербургского старожила. Том 2 - [33]
Яркая звезда тоненьких книжечек «Репертуара» блистала и для толстых книг «Пантеона», но Иван Петрович об «сан пур сан» уж говорил редко, заменив этот возглас при воспоминании о своих необыкновенных успехах в отдельно издаваемых им водевильных брошюрках перековерканною им французскою поговоркою: «Tel brille au dernier rang, qui s’éclipse au premier»[246]. Расходы на журнал с толстыми книгами в сравнении с расходами, производимыми на жиденькие книжечки «Репертуара» с даровым большею частью материалом, были огромны и начали, невзирая на успех журнала, сильно подтачивать основной наследственный капитал, приращенный в Питере мелкой издательской промышленностью. Однако Иван Петрович наш не унывал и возлагал надежду на сильную пропаганду своего нового товара посредством публикаций в виде афиш-реклам Ивана Ивановича Излера, тогда блиставшего уже во всем своем торжестве. Вскоре Песоцкий стал восклицать: «Аффер манке», зная, что эти слова по-русски выражают очень простой смысл других слов: «дело дрянь!», столь присущих в жаргоне нашей лавочной коммерции. Торгаш в душе, Песоцкий сумел-таки не допустить ладьи своей до конечного крушения и, при содействии друзей, навязал издание своего «Пантеона» тому самому книгопродавцу Полякову, который за несколько времени пред тем пугнул его своею конкуренцией. При этом, сдав журнал новому издателю, он формальным актом заручил себе какую-то часть от этого дела и вышел ежели не совсем цел, то только несколько помятый из этого погрома.
Давно сблизившийся чрез Кукольника, Строева и Межевича со знаменитым тогда Фаддеем Венедиктовичем Булгариным, Песоцкий обратился за необходимыми советами к этому оракулу тогдашнего издательского мирка в Петербурге. Булгарин, как практик, прежде всего закатил Песоцкому вопрос: «А что, Песец, говори правду без изворотов – сколько у тебя в эту минуту в наличности?» Песоцкий не только сказал цифру своего наличного капитала на словах, но [и] предъявил почтенному оракулу все документы, наполнявшие еще в ту пору его портфель. Творец «Выжигиных» по тщательном рассмотрении этого капитала, выраженного не в неверных векселях, а в весьма уважительных государственных бумагах, имевший всегда слабость к изданиям хозяйственно-агрономического закала, которыми он мог бы орудовать по-своему, прохрюкал: «Начинали, брат, люди дела и с меньшими цифрами, да имели успех громадный. Сегодня, Песец, мне некогда, а приди-тка ко мне завтра или еще лучше послезавтра, и ежели ты точно впрямь хочешь себе добра, то уж отдайся мне душой и телом: я тебя вывезу, клянусь сединами моей матери
Журналист и прозаик Владимир Петрович Бурнашев (1810-1888) пользовался в начале 1870-х годов широкой читательской популярностью. В своих мемуарах он рисовал живые картины бытовой, военной и литературной жизни второй четверти XIX века. Его воспоминания охватывают широкий круг людей – известных государственных и военных деятелей (М. М. Сперанский, Е. Ф. Канкрин, А. П. Ермолов, В. Г. Бибиков, С. М. Каменский и др.), писателей (А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Н. И. Греч, Ф. В. Булгарин, О. И. Сенковский, А. С. Грибоедов и др.), также малоизвестных литераторов и журналистов.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
Предлагаем третью книгу, написанную Кондратием Биркиным. В ней рассказывается о людях, волею судеб оказавшихся приближенными к царствовавшим особам русского и западноевропейских дворов XVI–XVIII веков — временщиках, фаворитах и фаворитках, во многом определявших политику государств. Эта книга — о значении любви в истории. ЛЮБОВЬ как сила слабых и слабость сильных, ЛЮБОВЬ как источник добра и вдохновения, и любовь, низводившая монархов с престола, лишавшая их человеческого достоинства, ввергавшая в безумие и позор.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Сборник содержит воспоминания крестьян-мемуаристов конца XVIII — первой половины XIX века, позволяющие увидеть русскую жизнь того времени под необычным углом зрения и понять, о чем думали и к чему стремились представители наиболее многочисленного и наименее известного сословия русского общества. Это первая попытка собрать под одной обложкой воспоминания крестьян, причем часть мемуаров вообще печатается впервые, а остальные (за исключением двух) никогда не переиздавались.
Внук известного историка С. М. Соловьева, племянник не менее известного философа Вл. С. Соловьева, друг Андрея Белого и Александра Блока, Сергей Михайлович Соловьев (1885— 1942) и сам был талантливым поэтом и мыслителем. Во впервые публикуемых его «Воспоминаниях» ярко описаны детство и юность автора, его родственники и друзья, московский быт и интеллектуальная атмосфера конца XIX — начала XX века. Книга включает также его «Воспоминания об Александре Блоке».
Долгая и интересная жизнь Веры Александровны Флоренской (1900–1996), внучки священника, по времени совпала со всем ХХ столетием. В ее воспоминаниях отражены главные драматические события века в нашей стране: революция, Первая мировая война, довоенные годы, аресты, лагерь и ссылка, Вторая мировая, реабилитация, годы «застоя». Автор рассказывает о своих детских и юношеских годах, об учебе, о браке с Леонидом Яковлевичем Гинцбургом, впоследствии известном правоведе, об аресте Гинцбурга и его скитаниях по лагерям и о пребывании самой Флоренской в ссылке.
Любовь Васильевна Шапорина (1879–1967) – создательница первого в советской России театра марионеток, художница, переводчица. Впервые публикуемый ее дневник – явление уникальное среди отечественных дневников XX века. Он велся с 1920-х по 1960-е годы и не имеет себе равных как по продолжительности и тематическому охвату (политика, экономика, религия, быт города и деревни, блокада Ленинграда, политические репрессии, деятельность НКВД, литературная жизнь, музыка, живопись, театр и т. д.), так и по остроте критического отношения к советской власти.