Воспоминания и мысли - [60]

Тогда приближается враг. Он собирает все силы, чтобы обратить их против человека, распростертого тут в полном смирении, уничтоженного, но проникнутого святой надеждой; враг стремится отнять у человека благословение, которое, как он знает, будет плодом этой встречи души со своим Создателем. Он яростно борется, чтобы не уступить почву, завоеванную учеником, следующим по стопам своего Учителя в эти трагические часы, когда он стоит перед лицом Господа Бога.

«Христос был веден Духом в пустыню для искушения от Дьявола». В уединении, во время яростных атак сатаны Господь говорит и открывает самые высокие истины.

Наконец враг отступает, побежденный навсегда смирением и твердостью души. Остается свет – свет, освещающий мысль Господа. Отцу Небесному угодно тогда в своей великой любви войти в единение со своим созданием – милость, которую он оказал когда-то одному из сынов Израилевых. «Господь говорил лицом к лицу, как человек говорит со своим другом».

Не все призваны провозглашать мысли Господа, не все призваны пророчествовать, но Бог зовет всех к себе, зовет приблизиться к Нему, и самый бедный, самый слабый, самый невежественный, решившийся черпать сам, без посторонней помощи, в самом Источнике познания, света и жизни, становится сам очагом духовной жизни, это бывает сознательно или бессознательно, сообразно мере милосердия Божия.

Обитель Иеговы

Где обитает Он? Где установил Он свое жилище? Ответ находим мы у пророка Исайи (LVII, 15): «Так говорит Всевышний, жилище которого вечно и имя которого свято: Я обитаю в местах высоких и святых». Есть ли это единственное жилище Бога? Мы знаем, что Он всюду и во всем, но слова Его показывают нам, где Его любимое жилище. Наше воображение не может ни постичь, ни измерить «этих мест высоких и святых», где Он царит. Но слушайте дальше: «Я также со смиренным и с сокрушенным, чтобы оживить смиренный дух, чтобы ободрить сокрушенное сердце».

Псалом 146 аналогично этому определяет в кратких и замечательно ясных выражениях двойной характер Иеговы: «Он исчисляет количество звезд, всех их называет именами их»; и дальше: «Он исцеляет сокрушенных сердцем и врачует скорби их».

И так смиренная душа и сокрушенное сердце смешиваются в мыслях Бога с «местами высокими и святыми», с небесным сводом, с миллионами звезд. И там Он обитает, там Его жилище.

Для того чтобы оправдать надежды на нас тех, кто всеми силами призывает Пророков и Провидцев, необходимо «истинное смирение».

Нелегко достичь такого смирения. Оно заменяется почти всегда ложным смирением, которое более на словах, чем в сердце. Легко исповедоваться в том, что мы несчастные грешники, легко сокрушаться над своей немощью, неверием, бессилием и т. д., но все это ни на волос не подвинет нас по пути, ведущему к Богу, да и наше отношение к Создателю не делается искреннее от этого ложного смирения. Верно то, что большею частью понятие о смирении сводится к неспособности, слабости, откуда наклонность к бездействию и рабской покорности. Это смирение ложное. Человек действительно смиренный вполне свободен и независим: отношение его к людям всегда полно достоинства. Тот, которому Господь дал дивный дар смирения, обладает верой в себя, верой, которая может показаться чрезмерной тем, кто не знает, что источник ее скрыт в глубоком чувстве зависимости только от Бога. Человек, достигший этого, готов исполнять самую скромную обязанность, но также и взять на себя самую трудную задачу на пользу своих братьев, если Господь призывает его, он не отступит ни перед каким препятствием, и пусть дело, за которое он берется по воле Создателя, будет очень значительным, трудным, превосходящим его силы, он смело возьмется за него, рискуя прослыть самоуверенным и гордым. Ему и в голову не приходит говорить о своей слабости или сожалеть о своей неспособности. В нем слишком много смирения, чтобы задумываться над тем, пригоден ли он или нет к деятельности, которую указывает ему Господь. Он прекрасно знает, что его пригодность и непригодность не имеет никакого значения для Того, Кто избрал его орудием, и Кто «творит, что хочет, на небесах и на земле», выбирая слабых и ничтожных для того, чтобы смутить сильных.

Истинное смирение дает человеку необычайное спокойствие и достоинство, хотя часто это объясняется иначе. Смирение не позволяет человеку обращать внимание на то, что скажет о нем свет, как похвалы, так и порицания ничуть не влияют на его поведение. Чувствительность, которая почти всегда не что иное, как утонченное чувство оскорбленного самолюбия или тщеславия, не нарушает более его покоя. Он весь принадлежит Богу, он знает, что только своему Создателю он должен отдавать отчет в своих делах, словах и помыслах, как будто во всей вселенной существуют только Господь Бог и он.

И всё же он остается человеком и не теряет ничего из своей человеческой натуры. Сказано, что «Бог находил свою радость между сынами человеческими». Бог тоже человечен, в самом трогательном и глубоком смысле этого слова.

Мы видели, что Бог установил свою обитель в местах высоких и в местах низких, очень низких, в святости и сердце смиренном и сокрушенном. Для души, смиренно отдавшейся служению людей, есть радость святая, чистая, без примеси, в ней нет места самолюбию, нет заботы о людском уважении, о мнении друзей, общества, даже церкви.