Воспоминания генерала Российской армии, 1861–1919 - [51]
Лагерем встали на Второй речке, сейчас же за нашими бараками, на месте бывшего когда-то опытного виноградника. В. А. Яблочкин был назначен командиром лейб-гвардии Егерским полком[122], а наш полк получил полковник Илья Зурабович Одишелидзе.
Барятинские были в Петербурге у своих и соблазняли, и просили приехать к ним, взяв отпуск. Я прослужил на Дальнем Востоке ровно 10 лет, а поэтому имел право на 6-месячный отпуск. 22 июля 1908 года я выехал из Владивостока по маршруту Москва — Анна, Воронежская губерния (имение князей Барятинских) — Феодосия — Анна — Москва — Петербург — Москва и Владивосток. По знакомству с агентом М-Н спальных вагонов Михаилом Ивановичем Кокиным мне во Владивостоке дали двухместное купе 1-го класса, без посадки другого пассажира, а посему ехал принцем. В Иркутске на поезд сел секретарь правления Забайкальской ж.-д. Тоцкий, мы с ним познакомились и всю дорогу не расставались, ехали весело. Я был похож на школьника, вырвавшегося на волю из школы. Одна мысль — еду в Россию после 10-летнего заточения на Дальнем Востоке — пьянила, как вино…
Быстро несся наш поезд, приходя и уходя со станций в минуту минута. Кормили отлично, вводя местные продукты: ели и грибы — хорошо ели. С нами в поезде ехала американка-корреспондентка какого-то американского журнала и зорко следила за нами с Тоцким, как мы пили и ели, главное — пили… Вот и Урал, промелькнул столб с надписями Азия — Европа[123], и мы помчались под уклон, на станции Раевка вагон-столовая был отцеплен по причине лопнувшего колеса, мы с Тоцким были удручены, что заметила корреспондентка-американка и от души смеялась прямо нам в глаза. Поезд мчался, станции только мелькали, все ближе и ближе Москва, которую не видел 15 лет…
Москва, Москва, сколько в этом звуке для сердца русского слилось… Поезд плавно сразу встал, и вижу и брата Николая, и Екатерину Александровну, Веру, Володю и Муху… Нас ожидал шикарный извозчичий парный экипаж, и мы поехали. Я радовался, как ребенок, своей матушке-Москве, и эта радость передавалась всем моим. Брат жил на Тверской, с угла на угол с церковью Благовещения, занимал шикарную квартиру в десять комнат, хорошо обставленных, жил не по-нашему, по-дальневосточному — в фанзушке или в барачке… Не буду говорить, как я рыскал по Москве, осматривая все ее уголки, вспоминая свое прошлое — и детство, и юность. Вскоре брат пере ехал на дачу в Малаховку, 20 верст по Рязанской железной дороге. Съездили помолиться к Троице преподобному Святому Сергию Чудотворцу, помолились Черниговской иконе Божией Матери. Поехали в Ярославль, на старое пепелище. Остановились в гостинице Кокуева. Побывали в домике отца. Вдова, жена брата Екатерина Михайловна, еще жила в своем домике. Отслужили панихиды на могилах, на Леонтьевском кладбище — отца и матери, на Туговой горе — брата Александра. Съездили помолиться в Толгский монастырь, но так как обедня уже давно кончилась и собор был заперт, и мы не могли помолиться, то и пошли с грустью, на монастырском дворе встретили монаха, которому поведали свое горе — приехать за девять тысяч [верст], и не удалось помолиться покровительнице ярославцев… Монах сказал, что этому горю можно помочь, и попросил подождать. Видим, собор отпирается, идут монахи и сам отец архимандрит — тот самый монах, которого мы встретили на монастырском дворе. Он предложил нам идти в собор. Соборно с полным хором певчих, торжественно, с умилением был отслужен молебен… В конце молебна весь хор монахов встал перед Царскими дверями и особенно умилительно пропел: «Высшую небес, и чистшую светлостей солнечных»… слезы невольно побежали из глаз… Да, как хороша искренняя горячая молитва. Я поблагодарил отца архимандрита и всю братию за молитву и ласку.
На обратном пути, на пароходе, встретили Леонида Николаевича Пастухова, и он уговорил нас отзавтракать с ним. Мы не виделись с Л[еонидом] Н[иколаевичем] целых 15 лет, он сильно постарел. Вспомнили наши спектакли и исполнителей, наш артистический кружок. В Ярославле мы пробыли три дня, но старых ярославцев встретили мало. К удивлению моему, как мне все показалось мизерно: и набережная низка, и Волга узка, и Тугова гора маленькая, и так все и вся… да, после гор Маньчжурии, рек Сибири, после водного простора океана покажется мизерно в нашей Ярославской губернии все и вся.
Прожив у брата до середины августа, я двинулся к Барятинским в имение Анна Воронежской губернии; надо было доехать до станции Графское, а оттуда по ветке — до самой Анны. Приехал на Графскую, меня встретил приказчик и указал вагон, специально приготовленный для меня. В Анне, на станции, меня встретил Анатолий Владимирович. Подъезжая к имению, я увидел, что все украшено флагами, и спросил: «Почему?» Анатолий Владимирович ответил: «По случаю приезда дорогого дяди Миши»… Для меня была приготовлена большая комната, и, войдя в нее, я увидел на стене картину «Тюренченский бой» в дубовом венке, перевитом Георгиевской лентой… дальше идти некуда. Встретили меня сам князь Владимир Анатольевич, княгиня Надежда Александровна, княгиня Мария Сергеевна, княгиня Анна Владимировна с мужем князем Павлом Борисовичем Щербатовым, Ирина Владимировна с мужем Сергеем Ивановичем Мальцевым, княжна Елизавета Владимировна с женихом графом Петром Николаевичем Апраксиным — как родного, не знали, как выказать мне свое внимание. Прожив около трех недель и отпраздновав именины княжны Елизаветы, подарив ей японскую чайную чашку «саццумм», я отправился в Крым; меня провожали все, кроме стариков, и с полковым оркестром из Воронежа, который играл на именинах.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Тише!.. С молитвой склоняем колени...Пред вами героя родимого прах...С безмолвной улыбкой на мертвых устахОн полон нездешних, святых сновидений...И Каппеля имя, и подвиг без меры,Средь славных героев вовек не умрет...Склони же колени пред символом веры,И встать же за Отчизну Родимый Народ...Александр Котомкин-Савинский.
Аннотация издательства: Сорок пять лет жизни отдал автор службе в рядах Советских Вооруженных Сил. На его глазах и при его непосредственном участии росли и крепли кадры командного состава советской артиллерии, создавалось новое артиллерийское вооружение и боевая техника, развивалась тактика этого могучего рода войск. В годы Великой Отечественной войны Главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов занимал должности командующего артиллерией Красной Армии и командующего ПВО страны. Одновременно его посылали представителем Ставки на многие фронты.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мемуары А. В. Еропкина, русского публициста и общественного деятеля, охватывают период с 1905 по 1928 год. Он начинает их в то время, когда его избирают депутатом от Рязанской губернии в Государственную думу I созыва, и заканчивает уже в эмиграции, в Белграде, сотрудником газеты «Политика». Еропкин стал очевидцем переломного в истории России периода. Дума I и III созывов, где он входил в партию октябристов; война и ее восприятие внутри страны; революция; положение на Украине в 1918–1920 годах, куда автор был отправлен Земским страховым союзом, и в Крыму во время красного террора – вот те темы, которые освещаются в мемуарах.
Воспоминания полковника Д. Л. Казанцева охватывают период 1914–1917 годов, когда он находился на службе в Оперативной канцелярии в Финляндии. Публикация этого источника открывает практически неизвестный фронт Первой мировой! войны, где также шло противоборство между воюющими сторонами. Автор уделяет большое внимание развитию революционного активистского (егерского) движения в Финляндии, процессу и методам формирования из финляндцев Королевского прусского егерского батальона № 27 в германской армии, а также борьбе русских властей с активистским движением и вербовкой в германскую армию. Воспоминания охватывают практически весь период Первой мировой войны и заканчиваются описанием революционных событий в Гельсингфорсе, массовых убийств русских офицеров и образования советов рабочих и солдатских депутатов.
В книге впервые в полном объеме публикуются воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II А. А. Мордвинова.Первая часть «На военно-придворной службе охватывает период до начала Первой мировой войны и посвящена детству, обучению в кадетском корпусе, истории семьи Мордвиновых, службе в качестве личного адъютанта великого князя Михаила Александровича, а впоследствии Николая II. Особое место в мемуарах отведено его общению с членами императорской семьи в неформальной обстановке, что позволило А. А. Мордвинову искренне полюбить тех, кому он служил верой и правдой с преданностью, сохраненной в его сердце до смерти.Издание расширяет и дополняет круг источников по истории России начала XX века, Дома Романовых, последнего императора Николая II и одной из самых трагических страниц – его отречения и гибели монархии.
Мемуары пехотного офицера подпоручика Я. Е. Мартышевского – это воспоминания об участии в Первой мировой войне, облаченные в форму художественного произведения. Отправившийся на войну в 1914 году еще совсем юным офицером и прошедший ее до конца, Мартышевский в мельчайших подробностях рассказывает об окопной жизни и эмоциях простых офицеров на полях сражений. Жестокие бои русской и австрийской армий в Галиции, братание солдат, революция, приход к власти большевиков и развал армии – все это и многое другое, пережитое автором книги, воплотилось в его мемуарах.