Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп) - [68]

Танки совсем близко, жаль, что нечем по ним шарахнуть.

По колонне передают приказ комдива: «Бросить повозки, всем уходить в лес». Мы соскочили с повозки, лошадь отпустили, с собой взяли неисправные радиостанции, без источников питания, и что было с собой продуктов питания.

Оружия с нами не было, обещали выдать на привале.

Бредем по лесу, по неглубокому снегу. До нас здесь кто-то был, снег везде истоптан. Наконец, нашли пункт сбора. Появился генерал. Он сказал, что мы попали в окружение, выбираться к своим будем небольшими группами, самостоятельно.

Затем он показал общее направление, куда двигаться. Наша пятерка решила, что действовать будем вместе. Небольшие группы разбрелись по всему лесу. Слева, справа слышен хруст снега, голоса.

Постепенно стало тише. Послышались новые звуки.

Вдали слышны немецкие команды, лай собак. Немцы прочесывают лес.

Немедленно укрываюсь, удалось залезть в какой-то ворох хвороста. Маскировка хорошая, но от собак не спрячешься.

Немецкая цепь все ближе. Немец с огромной овчаркой метрах в трех от меня. Сердце замерло. Сейчас овчарка схватит меня за руку или ногу, немец повернется и убьет меня или пленит.

Понравился я чем-то овчарке, лизнула она мне руку и побежала дальше.

С трудом верю в свое счастье, в этот раз пронесло. Немцы прошли, стало тихо.

Выбрался я из своего укрытия, огляделся. Откуда-то появился мой напарник, больше никого не видно.

Пошли в заданном генералом направлении. Перед нами лесная дорога. Хотели ее перейти, но услышали слева шум шагов.

По дороге кто-то топал. Кто идет: наши или немцы? На всякий случай замаскировались, наблюдаем.

Приближается колонна солдат, идут строем, по четыре в ряд, форма на них наша.

Хотели выскочить и бежать к ним, но что это? По бокам колонны немцы с автоматами наготове.

Понял я, что это ведут наших пленных, результат прочески леса.

На душе стало тоскливо, надо думать, что делать дальше. Незаметно подкралась ночь. Я подумал, что немцы вряд ли успели создать сплошную линию обороны, где-нибудь проскочить к нашим удастся.

Вышли на опушку леса. В небе большая круглая луна, полнолуние. Прилегающее к лесу поле освещено почти как днем. В поле с не очень большими интервалами стоят немецкие танки. Их пушки наведены на лес.

Здесь не пройти. Побродили по лесу, выходили на опушку в разных местах, везде одно и тоже.

В сторону фронта не пройти. Решили выбраться из леса в обратную сторону, потом повернуть и попробовать пробраться к нашим в другом месте.

Выбрались мы из лесного массива, до рассвета двигались вдоль немецкой передовой, но «окна», чтобы пробраться к нашим, так и не нашли.

Все везде хорошо охраняется. Духом не падаем, не получилось сегодня, получится завтра. Завтра тоже не получилось. Так прошло несколько дней.

Новая беда. К холоду прибавился голод. Имевшийся у нас запас провианта быстро кончился.

Попытались зайти в ближайшую деревню, но чудом не нарвались на остановившихся там немцев.

Немного посчастливилось — в поле наткнулись на копну необмолоченного гороха.

С голодухи набросились на горох, набили карманы и все, что можно, спелыми высохшими стручками. Теперь некоторое время продержимся.

В районе немецкой передовой и недалеко от нас рвутся снаряды. Это наши ведут артподготовку, скоро начнется наступление.

Я обрадовался, сейчас наши прорвут немецкую оборону и мы их тут встретим.

Получилось иначе. Немцы, отходя, дотошно прочесывали местность.

Пришлось и нам отходить. Уже больше двух недель мотаемся в немецком тылу, где-то в окрестностях Липовца, юго-западнее Корсунь-Шевченковского. Все никак не можем найти «окно», завшивели, как-то заскорузли. Свет не мил стал.

* * *

Сегодня нашли удобное место для ночлега. Наступило новолуние, ночь темная. В начале все было спокойно. К утру слева в стороне послышался шум, ржанье лошадей, раздаются немецкие команды.

Мы затаились. Уже стало светло, а днем выбираться из укрытия опасно. Тихонько, аккуратно выглянул. В низине, возле нее, а мы на небольшой возвышенности, разместилась немецкая артиллерийская батарея.

С вооружением у них видимо неважно. Пушки на больших деревянных, с металлическими ободьями, колесах.

Из пушек куда-то стреляют. Жалею, что нет у нас радиостанции, а то передал бы координаты батареи нашим артиллеристам, и был бы каюк батарее.

Те неисправные радиостанции, которые были у нас, мы где-то закопали, чтобы они не достались немцам.

Ответный удар наносит наша артиллерия. Кучно рвутся снаряды, но жаль, что чуть в стороне от немецкой батареи. День тихонько просидели в своем укрытии, а ночью постарались подальше убраться от такого шумного соседа.

Немцы снова отступают. Мы не теряем надежды найти «окно», но пока безуспешно.

* * *

Ранее утро. Вот-вот из-за горизонта выглянет солнышко, станет совсем светло. Меня это не радует. Передо мной широкое, вспаханное осенью поле. За ним вдали виднеются какие-то заросли. До них нужно добраться, пока совсем не рассвело.

Весна на поле еще не полностью разрушила комья земли, не сравняла борозды, местами сохранился снежок.

Там и тут виднеется что-то похожее на лежащих людей. Что это — в сумерках сразу не разобрать.