Воспоминания артистки императорских театров Д.М. Леоновой - [30]

Переночевав на якоре, мы переехали на другой день озеро совершенно благополучно. На берегу меня встретил исправник, которому было уже написано обо мне. Я остановилась у него и он тотчас же телеграфировал в Владивосток, чтобы за мной прислали в речку Суйфун маленький пароход, и поехал сам провожать меня во Владивосток.

До парохода пришлось ехать в тарантасе; проехать нужно было немного, верст сто; но от одной мысли о тарантасе я приходила в ужас. Ехали впрочем хорошо, но все же я была рада, когда мы добрались до речки Суйфун, где меня ждал маленький пароход.

Капитан объявил, что пароход отвалит после обеда. Пообедали мы превосходно и тронулись в путь, продолжавшийся до ночи.

Речка Суйфун не более пяти сажень шириною, в некоторых местах и того менее. Дорогой представилось нам необычайное зрелище: саженях в 15 сзади нас, речку переплывала изгибаясь змея такого размера, что голова ее была на одном берегу, а хвост почти на другом. Страшно было, конечно, видеть эту картину. Оказалось, что мы находимся в тех самых местах, где водятся удавы, и это был удав.

Подъезжая к морю мы почувствовали близость его в прохладном веянии ветерка.

На встречу мне, для морского переезда выслан был большой пароход во Владивосток. Он стоял в открытом море на небольшом расстоянии от берега. Перебираться на него было неудобно и страшно: нужно было подниматься по лестнице с нашего маленького парохода, к тому же ночью. Под влиянием разных волнующих впечатлений, мне казалось, что погода была тихая, но когда мы поехали по морю, то волны поднимались горами и меня охватило угнетающее чувство. Мы должны были обойти мыс, который выдается далеко в море и войти в бухту, где находится город Владивосток. Так как пароход очень запоздал и мы прибыли в глухую полночь, я должна была остановиться в доме близь гавани, нечто в роде гостиницы. На другой же день весь Владивосток узнал о моем приезде и некоторые моряки приехали ко мне. Я со своей стороны также поспешила сделать визиты главным лицам города. Одним семейством мне была предложена квартира с всевозможными удобствами, что конечно я приняла с благодарностью. Здесь я дала несколько концертов с большим успехом. 

IX

Отплытие из Владивостока. — Корвет «Баян». — Буря на море. — Юкагама. — Впечатление, произведенное моим пением на японцев. — Приобретение японских и китайских вещей. — Обед, данный моряками. — Шанхай. — Хонькоу. — Китайский обед. — Колобки из собачьего мяса. — Встреча нового года на канонирской лодке «Соболь». — Русская кулебяка в Китае. — Радушные проводы хонькоуцев. — Русские блины в Японии. — Страшная опасность, грозившая мне. — Персезд в Сан-Франдиско.

Наступила пора двинуться в Японию, но являлся вопрос, на чем переехать море, так как платных рейсов отсюда не было. Мне посоветовали обратиться к морскому начальству с просьбой перевезти меня на каком-нибудь корвете. Сделать это было мне тем удобнее, что я нашла во Владивостоке адмирала Пузино, с которым была знакома еще в Петербурге. Он плыл в Японию с целой эскадрой. Благодаря посредничеству адмирала, скоро получена была из Петербурга телеграмма, разрешающая, с согласия его высочества великого князя Константина Николаевича, перевезти меня в Японию. Адмирал распорядился, чтобы я ехала на корвете «Баян», где в распоряжение мое отдана была его роскошная каюта, а сам он поместился на корвете «Аскольд».

Оригинально, что русской певице пришлось плыть к берегам Японии на корвете, носившем название народного певца древних славян.

С полудня начались всевозможные проводы. Весь почти город сошелся на берег, чтобы сказать «прости» отходившему «Баяну». Обстановка и военные приемы проводов были торжественны; мне казалось, что мы отправляемся на войну.

Наконец, мы в открытом море. Я часто сидела на корме, большею частью беседуя с священником корвета, любуясь и восхищаясь величием зрелища Тихого океана.

Переход от Владивостока до Юкагамы в Японии продолжается девять дней. Плавание наше началось при тихой погоде. Не помню, сколько прошло дней, когда мы проезжали мимо города Хоходате. Вечером в этот день, после молитвы, я вышла на палубу. Дежурный офицер с верхнего мостика пригласил меня поглядеть на прелесть природы, говоря: «Там внизу не видно того, что видно здесь, взойдите и посмотрите на эту прелесть!» Я взбираюсь. Действительно передо мной картина, величие которой мне, конечно, не придется больше никогда видеть. Корвет покачивается тихо, грациозно, луна сияет; небо спокойное, ясное, лишь легкие облачка пробегают в вышине, воздух чистый, легкий; дышится свободно; поверхность воды спокойна, а саженях в 50 налево от корвета мирно плывут четыре кита, пуская высоко фонтаны. Спокойствие кругом было полное; вдруг, нежданно, негаданно, является откуда-то громадная волна, нахлынула на корвет и покрыла с головы до ног всех стоящих, в том числе и меня. Офицеры подхватили меня и помогли сойти вниз. Тихая погода вдруг сменилась жесточайшей бурей. Мне говорили моряки, что Тихому океану свойственны такие неожиданные переходы и что однажды внезапно нахлынувшая волна сбила с ног и снесла в океан офицера, стоявшего на верхнем мостике.