Воспоминания арабиста - [28]
— Счастлив твой бог! — сказал старый друг. — Диссертация тянет на докторскую…
— А почему бы и нет? — упоенно думал я, шагая по боровичским улицам — то на рынок, чтоб запастись картошкой, то в столовую, где обедал раз в три дня, чтобы съэкономить время. — Почему бы?… Ведь совсем в другом свете предстает этот давний человек, значит и произведения его должны быть прочитаны по-новому; в результате наука обогатится знанием не только уровня географических, астрономических и навигационных представлений в средневековом арабском мире, но и уровня национального самосознания. Это же… Это же… Да, несомненно, надо ехать к Игнатию Юлиановичу, изложить ему все… Строг, а поддержит, от материала-то никуда не деться…
К счастью, эта упоенность прошла быстро. В одну из ночей, когда я лежал, неподвижно глядя в темный потолок моей комнатки, где колыхался неясный отсвет уличных фонарей, раскачиваемых ветром, мне вдруг вспомнилось, то, что сказал в своем завещании молодежи академик Иван Петрович Павлов:
«Последовательность, последовательность и последовательность. С самого начала своей работы приучите себя к строгой последовательности в накоплении знаний.
… Второе — это скромность. Никогда не думайте, что вы уже все знаете. И как бы высоко ни оценивали вас, всегда имейте мужество сказать себе: я невежда».
Мудро сказал Иван Петрович.
Прежде чем заявлять свои претензии на — страшно сказать — высшую ученую степень…
А обязательно ли ее иметь? Нужное людям и добротно сделанное исследование не нуждается в лавровом венке.
… Или нуждается? Ради утверждения на библиотечной полке, то есть ради людей…
Демокрит… Рентген… Эдисон… Не знаю, писали они докторские диссертации?
«Плох тот солдат, который не хочет быть генералом»… Который не носит в ранце маршальский жезл.
… Но генерал и маршал в душе своей, в сути всегда остаются солдатами…
В голову лезли разные мысли.
Одно прояснилось, вместе с ночным небом…
Да… Да! Прежде чем претендовать на докторство — нет, даже думать о нем!… — нужно… нужно…
Вот: последовательность. Нужно последовательно изучить все, что оставил нам Ахмад ибн Маджид.
Нельзя строить генеральную концепцию на одной рукописи, даже сверхуникальной. Ужасно, что — это я уже знаю по Феррану — не все, что создал великий мореход, сохранилось до наших дней. Но многое дошло: двадцать два трактата и среди них крупнейший, по-видимому вершина его творчества, любимое дитя — «Книга польз в рассуждении основ и правил морской науки». Исследовав этот материал, мы получим полную характеристику не только предмета, но и автора…Полную? А утерянные творения?… Ученый живет надеждой на будущие находки, особенно если он еще молод, — придет, не может не придти этот яркий, особенный из дней, когда проступят слезы радости в усталых глазах и отойдут вдаль трудности поисков.
… А если, паче чаяния, не придется дожить… Что же должны быть счастливцы и в двадцать первом веке! Но вот интуиция… да, интуиция, неясная, но никуда не уходящая… говорит, что в сохранившейся части своего наследства, лучшего из наследств, оставляемых человеком, Ахмад ибн Маджид — весь, от альфы до омеги, здесь лейтмотив его жизни, тогда как исчезнувшие поэмы, судя по уцелевшим заглавиям, — это каденции или, скорее, вариации на главную тему… Самоутешение? Нет, я в самом деле так чувствую. Но интуиция — это еще не точное знание.
… Поле работы на всю жизнь — вот оно простирается передо мной. Хорошо, да, это хорошо, что никогда не приходилось думать над вопросами, кем быть и чем заниматься.
И хорошо то, что рукопись пронесла через время слова не одного ума, а и сердца старого лоцмана. Это обогащает кандидатскую работу, то есть доводит ее до нужной кондиции…
Спустя полгода, на моей защите Игнатий Юлианович, оценив трудности исследования и то, чего удалось добиться, а затем указав на недоработки, заключил свое выступление словами:
— Арабская кафедра Ленинградского университета, рассмотрев в своем заседании представленную работу, признала, что она значительно превосходит обычные требования, предъявляемые к кандидатским диссертациям.
Я лично полагаю, что ее автор вполне заслужил степень кандидата наук,
… Не больше.
Как и во многих других случаях, академик Крачковский был совершенно прав.
Путь в океан
Вам интересно, читатель? У каждого в памяти хранятся дорогие сердцу переживания, но лишь тот вправе их обнародовать, кто сможет вскрыть в личном богатстве общественную значимость. Для востоковеда такая задача особенно трудна ввиду специфичности предмета его занятий. Неудивительно, что эта книга пишется неспешно и напряженно, медлительно отбираются в нее мысли и слова. Читатель может захлопнуть книгу в любом месте, покинуть вагон на любой станции или даже, благо он движется тихо, сойти на ходу; для повествователя это будет полезным уроком на будущее.
Итак, я продолжаю держать экзамен.
Когда после нового десятилетнего перерыва я смог вернуться к работе над арабскими мореходными рукописями, Игнатия Юлиановича уже не было в живых. Мне не пришлось быть с ним в его последние дни и вместе с другими, кто знал и чтил отца советской арабистики и советских арабистов, предать его прах земле; моим уделом оказалось лишь, назавтра после возвращения в Ленинград, с горькой болью вглядываться в застывшие черты на медальоне памятника. Стоя у могилы на Литераторских мостках Волкова кладбища, я особенно чувствовал остроту утраты, понесенной нашим обществом, и тяжесть возросшей ответственности за судьбу нашей области науки. Позже, уйдя в работу, я на всех ее стадиях ощущал отсутствие рядом требовательного наставника и отзывчивого человека, оставившего нетускнеющий след во всем моем научном и житейском; но тем строже я проверял себя сам и тем настойчивее прививал себе широкий взгляд на вещи. Скорбь, как и страсть, таит в себе семена мужания.
Второе издание научно-популярных очерков по истории арабской навигации Теодора Адамовича Шумовского (род. 1913) – старейшего из ныне здравствующих российских арабистов, ученика академика И.Ю. Крачковского. Первое издание появилось в 1964 г. и давно стало библиографической редкостью. В книге живо и увлекательно рассказано о значении мореплавания для арабо-мусульманского Востока с древности до начала Нового времени. Созданный ориенталистами колониальной эпохи образ арабов как «диких сынов пустыни» должен быть отвергнут.
После первой мировой войны в собрании восточных рукописей АН СССР были обнаружены лоции знаменитого арабского морехода XV в. Ахмада ибн Маджида, проведшего экспедицию португальца Васко да Гамы из Восточной Африки в Индию. Изучение Шумовским этих лоций еще в студенческие годы положило начало его исследованиям арабских морских рукописей средних веков. В результате Шумовский пришел к выводу, что давнее и систематическое арабское мореплавание, освоившее практически все районы Средиземного моря и Индийского океана с частью Тихого, является бесспорным историческим фактом, требующим переоценки роли арабов в истории мировой культуры.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Член-корреспондент АН УССР В. А. Водяницкий (1893—1971) — видный советский ученый в области гидробиологии и океанографии — в течение многих лет возглавлял Новороссийскую и Севастопольскую биологические станции. Он рассказывает о своем жизненном пути, об интересных людях, с которыми его сталкивала судьба, о научных экспедициях по Черному, Средиземному, Красному и другим морям.
В книге рассказывается о жизненном пути замечательного рабочего революционера, организатора и руководителя «Северного союза русских рабочих» Степана Халтурина. Его деятельность неразрывно связана с первыми шагами пролетарской борьбы в России. Автор показывает, как развивались мировоззрение Степана Халтурина, его взаимоотношения с революционно-демократической интеллигенцией, раскрывает его роль в зарождении рабочего движения в России.