Воспоминания Андрея Михайловича Фадеева - [159]

Шрифт
Интервал

должен быть нисколько не формалист, а чистый реалист: должен хотя несколько ознакомиться с туземными языками, ездить с самоотвержением, как можно чаще, в места, где нужно между жителями восстановление православного христианства: узнавать и местности, и людей, с коими надобно иметь дело, — как в духовенстве и учителях, так и в самом народе, ближайшим ознакомлением с которым и приобретением доверия и уважения его можно скорее всего утвердить в нем веру и искреннее желание быть искренними христианами, не по обрядности только, но и по духу. Лишь такого рода люди приобретали любовь и доверие обращаемых, а вместе с тем и успех в деле. Такого рода были все прославившиеся введением и распространением христианства пастыри во всех странах мира. Были и у нас на Руси подобные иерархи, как например Св. Стефан Пермский и другие; да есть и теперь Иннокентий, архиепископ Якутский. Может статься, нашлись бы и еще, если бы на назначение экзарха с этой главнейшею целью было обращено особенное внимание. А без этого, только лишь одна внешняя сторона дела может (если еще может) подвигаться вперед; главнейшая же цель едва ли когда-либо вполне достигается.

18-го марта получен в Тифлисе Высочайший манифест, последовавший 19-го февраля, об освобождении крестьян. То был тревожный день, проведенный в неспокойных соображениях и приготовительных работах для предстоящей реформы и в Закавказском крае. Многие и продолжительные разговоры приходилось мне вести по этому поводу с больным наместником, двигавшим в постели. В то же время я узнал от него о решительном его намерении и данном ему Государем дозволении ехать для излечения за границу. О ходе и результате крестьянского дела, в отсутствие князя Барятинского и по прибытии Великого Князя, подробнее объясню по приведении его в действие в 1864 году.

Седьмого апреля распрощался я с князем Александром Ивановичем. Не думал я тогда, что уже более не увижу его. Вслед за выездом наместника отправился и сын мой в отряд на линию. Он очень сожалел об отъезде князя, которому столь много был обязан, и который, с своей стороны, всегда показывал к нему большое расположение.

После соучастия в первоначальных распоряжениях по крестьянскому делу — весьма шатких и как бы сделанных для проформы — я на некоторое время освободился от важных занятий и 20-го июня выехал с моим семейств на летнюю кочевку в Боржом.

Здесь судьба привела меня свидеться с давнишним знакомым, которого я знал еще ребенком в моей молодости — теперь начальником Боржомских вод, старым подпоручиком Александром Николаевичем Сутгофом, человеком в некотором отношении весьма любопытным. Без малого за пятьдесят лет перед тем, в 1813 году, я познакомился в Киеве с семейством отца его, генерала Сутгофа, бывшего в родстве с бабкой жены моей. Молодой Сутгоф был тогда прелестным 12-ти летним мальчиком, хорошо учившимся и много обещавшим. Я упоминал о нем в начале моих воспоминаний. К сожалению, надежды на будущность его не сбылись, по причине постигшего его несчастья, разбившего всю жизнь его. В 1825 году, находясь уже на службе офицером гвардии, ротным командиром, он поддался увлекательным софизмам и убеждениям Каховского и вступил в заговор. 14-го декабря, в числе других, он вывел свою роту на Сенатскую площадь и оставался там до конца переполоха. По определению верховного уголовного суда, Сутгоф причислен к 1-му разряду бунтовщиков, разжалован и сослан в каторгу, где и пребывал девять лет. По отбытии ее, водворенный на поселении, лишенный всякой надежды на возвращение в Россию, о чем уже и не думал, он совершенно покорился своей участи; обзавелся домком, с садиком и огородом, кое-каким хозяйством и, в довершение, прескверно женился на дочери доктора, вовсе к нему неподходящей, необразованной, некрасивой, недальнего ума. Он полагал что в Сибири на поселении и такая сойдет! Обжился он на этом месте, устроился, в полнейшей уверенности, что так и будет проживать до конца жизни. Но в конце царствования Николая Павловича получил извещение об освобождении из Сибири и переводе на Кавказ солдатом, по усиленному ходатайству его матери, генеральши Сутгоф, и сестры, г-жи Нарышкиной. Весьма неприятно пораженный такою милостью, расстроившей его жизнь и все планы, Сутгоф в огорчении отправился с супругой на Кавказ, где тянул солдатскую лямку еще лет с восемь. Только с воцарением Императора Александра Николаевича он был произведен в офицеры. Князь Барятинский, по предстательству о нем Московских бояр и его знатных родственников, а также узнав его лично, принял его под свое покровительство. Оставив Сутгофа числиться офицером военной службы, по преклонности лет и недугам князь прикомандировал его к управлению минеральными водами, сначала Кисловодскими, а потом Боржомскими. В этой должности добрый, благородный старик нашел наконец успокоение от своих житейских треволнений. Мы с ним виделись по нескольку раз в день; он часто приходил ко мне обедать и все вечера проводил со мною. По его образованности и большой опытности, приобретенной несчастьями, его рассказы и беседы всегда были для меня занимательны и желательны.


Рекомендуем почитать
Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации

Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).