Воспоминания: 1826-1837 - [119]

Организация питания прусских солдат и офицеров была заботливо продумана[21]. Часть прусских офицеров обедала в большом зале, построенном посреди лагеря, сюда же в знак почета были приглашены офицеры российской гвардии. Остальные, не принадлежавшие к этим войскам прусские офицеры, которые имели разрешение присутствовать на парадах и маневрах, были поручены заботам адъютанта императора. Те из них, кто входили в свиту короля или принцев, вместе с другими иностранцами обедали за пышно приготовленным столом гофмаршала двора в специально построенном помещении рядом с дворцом. Вечером всем были бесплатно розданы билеты в немецкий театр, который специально привезли из Берлина с тем, чтобы не лишать короля ежедневного развлечения, к которому он привык в своей столице.

На 1 сентября выпало воскресенье, поэтому для участия в богослужении в лагерь прибыли государи, великая княгиня Ольга, великий князь Михаил, молодой великий князь Константин, князья, княгини и вся их многочисленная свита. В центре лагеря гвардейские части, и другие войска выстроились в виде широкого каре, внутри которого находилась походная церковь, где велась служба. После нее все прошли несколько сот шагов в то место, где прусские войска, выстроенные подобным же образом, присутствовали на службе лютеранского священника и пели немецкие псалмы. Это соединение двух религий и двух богослужений в одном лагере в присутствии двух государей, являвшихся главами различных вероисповеданий, было живым свидетельством терпимости этих двух церквей, тем более бросающимся в глаза, что все это происходило на территории католической страны, столь нетерпимой и столь фанатичной в своей вере.

Этот контраст и союз двух народов, освященный еще и религией, глубоко поразил всех. Суровое и благочестивое молчание огромного числа людей, собравшихся под открытым небом, позволяло четко различать молитвенный распев и мелодичное пение как русских священников и хора, так и прусских церковнослужителей. Во всем этом было нечто торжественное и священное, даже более возвышенное и величественное, чем церковные службы в самых просторных и богато украшенных храмах. Эта церемония, одушевленная самой прекрасной погодой, и самым ярким солнцем, была окончена барабанным боем и звуками всех собранных здесь музыкальных инструментов, под которые оба войска выстроились каждое перед своими палатками.

Черкесы из лейб-гвардии Кавказско-Горского полуэскадрона Собственного Е. И. В. Конвоя.

Тем временем полк мусульман народов предгорий Арарата, части кирасирского полка и казачьего полка кавказской линии собрались на равнине в окрестностях лагеря. Солдаты обоих государств выстроились огромным кругом в форме амфитеатра, оставив внутри широкое пространство для участников нового действия. Иностранные офицеры, конные и пешие, желавшие увидеть представление, столпились вокруг солдат и образовали для него пеструю окантовку, состоявшую из разноцветных военных мундиров различных стран Европы. На самом высоком месте, рядом с артиллерийской батареей расположились император, прусский король, императрица, принцы и принцессы. Своим звучным голосом император дал команду к началу турнира. Иноверцы кирасиры и казаки, соревнуясь друг с другом, пришпоривали коней, атаковали, уклонялись от ударов с изумительным проворством, благодаря резвости своих скакунов, привыкших к таким действиям, столь же стремительным, сколь и изящным. По команде своих офицеров они стреляли из ружей и пистолетов, наступали, отступали, разворачивались на месте, скакали, стоя на лошадях, разбивались поодиночке, вновь собирались вместе с такой слаженностью, которая устрашила бы любую вражескую регулярную кавалерию. Эти воины были выучены непрекращающимися сражениями, они обращались со своим оружием с неповторимой быстротой и скакали на лошадях столь же изящных и сильных, как и их атлетически сложенные всадники.

Это представление очень заинтересовало всех присутствовавших иностранцев и позабавило дам богатством и разнообразием представленных мундиров. Это был праздник, напомнивший времена Крестовых походов, объединивших Европу и Азию. В тот же день состоялся большой обед на 320 персон. Зала была соединена с дворцом специально украшенной галереей, через которую государи и дамы пришли на подготовленный со столичной пышностью банкет. Адъютанты императора делали все возможное для того, чтобы оказать требуемые почести иностранным генералам и офицерам, и пока император обедал с прусским королем в семейном кругу, мне было поручено председательствовать на этом обильном пиру.

Следующий день был ознаменован большим парадом всех войск, на обширной равнине в 5 верстах от Калиша войска были построены в колонны в 4 ряда. В двух первых стоят 60 батальонов пехоты, третий состоит из 68 эскадронов кавалерии, четвертый — 136 артиллерийских орудий. Император командует лично и принимает своего августейшего тестя с воинскими почестями и криками «Ура!», которые сопровождают государей по мере того, как они приближаются к войскам и двигаются вдоль линий полков. Наследный принц Пруссии командует гвардейскими частями, великий князь Михаил — всей гвардейской пехотой, принц Вильгельм Прусский — всей гвардейской кавалерией. Императрица с принцессами следует за государями вдоль всех четырех линий, после чего вместе с королем они занимают место принимающего парад. В сопровождении своего Генерального штаба император приветствует короля, первой порóтно проходит пехота, разделенная взводами пешей артиллерии. Кавалерия проходит поэскадронно в ускоренном темпе, затем конная артиллерия на той же скорости. Затем прошли маршем полковые колонны четырех батальонов первой линии, причем в таком сложном построении, которое удивило всех иностранцев замечательной четкостью своего исполнения. В тот момент, когда гренадерский полк, носивший имя короля, приблизился к нему, он встал во главе полка и приветствовал императора. Эти действия повторил император при прохождении прусского кирасирского полка, носившего его имя. По окончании парада король выразил свое полное одобрение маршалу Паскевичу и свое удовлетворение всему его сопровождению. Все генералы и офицеры различных национальностей были удивлены прекрасным состоянием наших войск, особенно их поразили превосходство артиллерии и красота лошадей.